Нет, не лиха страшусь я порою,
Не крикливых пророчеств ворон.
Не ненастий, кипучей волною
Бьющих в берег мой с разных сторон.
Не людских пересудов, не злобы,
Не молвы, не тюрьмы, не сумы.
Не врагов, мне желающих, чтобы
Не дожил до ближайшей весны.
Ничего не боюсь, но мне жутко
Наблюдать, как в болезненном сне
Спит, молчащий которые сутки,
Телефон на журнальном столе.
И, взрываясь в каком-то экстазе,
Я взываю к пластмассе с мольбой:
Не молчи! Не молчи, Бога ради!
Не молчи! Я живой! Я живой!