Я в розу паустовскую
Вписал свою главу,
Когда черноголовскую
Увидел наяву.
Она взлетала сполохом,
Верша квартирный кросс,
И осыпала золотом
Своих домашних роз.
А я презренным неофитом
Ломал дрожащие персты,
Стремясь своим тупым графитом
Поймать летящие черты.
Она же снова - сполохом,
И снова тот же кросс,
И снова то же золото
На ангелов и роз.
Всё так и было: пели трубы,
Бессильем творческим томим,
Кряхтя сидел дурак беззубый,
И муза реяла над ним.