Мне этот ветер
еще до рожденья знаком.
Выбежал в поле,
и видел, как он копошится в траве
еле приметным,
едва различимым зверьком.
Ежась от холода,
пальцы держа в рукаве,
левой рукой
я коснулся шершавой спины.
Он встрепенулся,
ощерился,
прыгнул во вне
моего осязания,
где и глаза не видны.
Тогда я повесил себя на потертом ремне,
чтобы родиться и снова потрогать рукой,
ветер пасущийся в сочной, весенней траве
и догадаться,
что нет
- не придуман покой.
Если касаньем руки заслоняется свет.