Создатель рукоплескает, смотрит в свои ладони:
в морщинах и коже бледной, что млечный рассвет
в глазах, Он свил гнездо, где под тёмным покровом
забвения
распускается вспять утекающим временем
бездна уснувших в неведении мест,
и за каждым – фигура калеки, что целует подмостки
к Нему и торжественно кланяет в ноги,
и целует расколотый крест;
Ты смеёшься, ибо Ты – даже не дьявол,
этот мертвенный мир, чьё значение – мусор,
словно спичечный дом, - обветшалый и хрупкий террарий,
Ты повесил на шею, что раритетные бусы,
а в каждой из бусин – блеск, усыпальница, хаос;
Ты тщеславно шагаешь, и все восхищённо склоняют
боль и смрад своих душ на постамент Твоих обличий,
а в их танца распущенном взгляде
тёмный садик
отражает меня, Твою скрытую в блеске личину;