В ординаторской как-то под вечер
Засиделись с обхода врачи.
С коньяка – априори – на речи
Сильно тянет, молчи – не молчи.
И сказал доктор Юность, играя
Тренированной мышцей в паху:
«Что нам думать об августе – в мае?
Тот, кто молод – всегда наверху!
Нужно жить и гулять, не страдая,
Безразмерен источник щедрот.
С патологией (лист) опадает,
А здоровый - морковкой растёт!
Нам природа ссудила здоровье
Для того, чтобы тратить его,
А задумчивость – стремя коровье,
Впрочем, как и для пони – седло.
На аскезу с презреньем взирая,
Я разю не в глазницу, а в бровь –
Будет вечно душа - молодая!
Не соврёт мне коллега Любовь!»
Врач Любовь улыбнулась лукаво,
Закурив сигаретку во мгле:
«Вы, хирурги, такие нахалы,
Вы так бешено нравитесь мне...»
Тут вздохнув тяжело и устало
Доктор Старость промолвил в ответ:
«Вы, коллега, болван, каких мало.
Вы лишь с виду – здоровый атлет!
Вас подспудно уж точат болезни:
Аденома, хондроз и артрит.
И стареем мы все – хоть ты тресни!
Щас не больно – потом заболит...
Не транжирить бы в глупых забавах
То, что в долг нам природой дано
И не жрать бы в заморских отравах
Аппетитное с виду говно.
Не открою заоблачных правил:
Старость, как ни крути – впереди.
(В рот коньяк одним махом отправил)
Пей кефир, и себе не вреди!»
«Ваш диагноз поспешен, коллеги, -
- Доктор Жизнь тут вступил в разговор -
- Вышла басня о старой телеге.
Здесь не важен ваш яростный спор!
Помирю вас обоих, как братьев,
Старость – юности мудрой предел.
Не хочу среди вас выделять я
Фаворита: колюсь, не хотел...
Мне противны ханжи и жуиры,
Зная меру во всём и всегда,
Можно в ящик сыграть от кефира,
И полезен коньяк – иногда!
Не чурайтесь любви и веселья,
Мимолётен телесный расцвет.
Жизнь зачахнет во лжи и в безделье...
Это мой вам последний завет!»
Так закончились умные речи,
И все четверо выпили вновь -
В ординаторской, сидя под вечер
Юность, Старость, и Жизнь, и Любовь...
Пятый доктор взирал молчаливо
На словесную ту круговерть.
Не умел говорить так красиво
Этот доктор
По имени
Смерть...