Снят мундир, сверкнул монокль,
Прокатившись по столу.
Покачнулся старый тополь
За окном, смущая тьму.
Шелест мятых документов…
Руки нервно теребят
Устаревшие монеты,
Что измученно блестят.
Кровь, агония и трепет
Растворились в полумгле:
В штаб-квартирах под запретом,
Лёжа плёнкой на стене.
Там же стол измазан сажей,
Ароматы зла и лжи,
Показаний ушлых, так же
В крови с ржавчиной щипцы.
Звон хрустального бокала,
Теплый булькающий звук –
Будто кровью омывало
Кубок полный, дрожью рук.
Снова тихо; сердце ровно
Бьёт предательскую дробь,
Нагнетающе упорно,
Без различий – смех иль скорбь.
В унисон с ним вскоре будут
Марши Вагнера звучать.
Зверя Вотана разбудят
И дадут команду: «Взять!»