В морозное утро на советском моторе
Я первый раз выехал в свет, оставив пуповину в роддоме
По разбитым дорогам тряслись до хаты
Мама, папа я и таксист усатый.
Обычный квартал, обычный подъезд
Для тачек, конечно же, нету мест
Заплеванный лифт, нацарапанный на стенах мат
По выходным пьяный сосед в умат.
Заходил одолжить денег до получки
Тянул за собой папашу, оба напивались до ручки
Потом скандалы на кухне, разбитая посуда.
Я плакал в углу, закрывая уши от испуга.
Бывало, и спокойно, жили как все до зарплаты
мандарины на новый год и с горошком салаты
хороводы у елки, в подарок плюшевый мишка,
стишок на табуретке, нечаянно упал, на утро была шишка.
На утро у всей страны похмелье и у моих предков тоже
Сосед дядя Ваня приперся с красной рожей
Опять все по новой, понеслася гулянка
Я с плюшевым мишкой ждал пока кончится пьянка.
Пьянка кончилась, чуть раньше кончились бабки
Предки все продали, остались одни тапки
Папа хотел продать маму за литр самогонки
Она врезала ему скалкой и отнесла в скупку его золотые коронки.
Спасибо бабе Клаве, что жила этажом выше
Забирала меня к себе, пока дома не станет на место крыша.
Кормила меня морковкой и что-то бормотала про Бога
Чтоб Он хранил меня и дал мне всего много-много.
Я засыпал у нее на кресле, прижимая мишку, чтоб было теплее
Хотелось быстрее вырасти и уехать отсюда поскорее
Во сне я видел свет, сияющий ярче солнца
Он влек меня к себе, я не стал с этим бороться.
Меня подхватили чьи-то руки и подняли высоко над землею.
Я услышал: «Не бойся малыш, я всегда буду с тобою».
-------------------------------------
Зеленый змий отравил все, что было в нашем доме
папа напился какой-то мути лежал трое суток в коме.
Пришли какие-то взрослые с дядей в милицейской фуражке
Ругали мою маму, писали на кухне бумажки.
Меня забрали с собой, сказали : «Забудь этот ад
Теперь домом твоим будет интернат».
Казенное жилье, тишь да благодать
вроде кормят нормально, дают вдоволь поспать.
Телик спонсоры купили, не житуха, красота.
только в детских сердцах одна пустота.
Каждый маму ждал с надеждой, ждал и верил, что придет
«Она помнит, она знает, меня мама заберет».
К взрослым тянутся ручонки, а в глазах мольба видна
«Забери меня с собою, мне твоя любовь нужна».
Кто помладше, кто покраше, повезет – усыновят.
Остальные с комом в горле с завистью на них глядят.
От тоски сердечной выли, заглушить бы пустоту.
Пацанами мы курили сигареты на ветру.
Раза три сбегал с детдома, по дороге воровал.
Лопухов на свете много, так карманником я стал.
Выставили с другом хату, барахла навалом там.
Через сутки мы попались прямо в лапы мусорам.
------------------------------------------
Что дальше понятно –
Суд, колония, нары, душа в грязных пятнах
Все люди волки, твари и гады
Никому нельзя верить, твоей беде всегда рады.
Зачем любить, зачем жалеть?
Бери, что плохо лежит, можно врать и не краснеть.
Ты пуп Вселенной, центр планеты Земля.
Заставь уважать и боятся тебя.
Я как злобный волчонок смотрел враждебно на мир
Была бы пушка, я превратил бы его в тир
Кем я стал бы, выйдя из зоны совсем нетрудно угадать
Разорвал бы на части любого, заставлял бы землю глотать.
-------------------------------------------------
Раз в неделю нам полоскали мозги, как обычно
Мол надо учиться, трудиться, жить как все прилично
Я тихо дремал под монотонный бред идеолога
Пока не настало время очередного «проктолога».
Он не лечил меня заезжими фразами
декретами, законами и важными указами
он рассказал о Небесном Отце, который не смотрит на погоны и лица
И о Христе, чей кровью я могу с Богом примириться.
О том, что Он любит, когда все могут отвернуться
Не бросит в спину камень, не даст тебе споткнуться.
О том, что Он знает каждое биение твоего и моего сердца
И что в Нем нет ничего общего с толстыми и важными перцами
В ту ночь я не спал, кровь стучала в висках
Ведь любви в моей жизни, как влаги в песках
Губы шептали беззвучно: «Я отдам тебе свою душу,
Забери ее со всем мои адом, все равно никому я не нужен».
------------------------------------------------
Я стал новой тварью и плевать, что думают обо мне люди
Христос записал мое имя в небесную книгу судеб
Не чернилами писал, а кровью святой и безгрешной
И теперь я Богу свой, я живой, а нет шут потешный.
Мой папаша искал свободу на дне стакана
Он умер во тьме, в язвах и ужасных ранах
Дьявол готовил судьбу для меня страшнее
но Христос искупил, оправдал, стал я Богу роднее.
Если б Он не родился меня бы ждало забвенье
Мрак, проклятье и в аду мученье
Если б Он не родился я не стал бы собой, это точно
Моя жизнь была бы одной длинной ночью.
Он стучал в мое сердце, когда я был еще ребенком
затравленным, злым и одиноким волчонком
О прошлой жизни, пожалуй, я не буду жалеть
Для Тебя, мой Иисус, будет сердце гореть.