Мой взгляд был обращён наверх.На стенке простенький портрет. Пред ним растерзан в клочья грех и с болью ран в душе ответ метался в поисках покоя.
Упало тело на колени, сжимались руки в кулачок, взлетали мысли, как качели, а на качелях дух-сморчок пытался прыгнуть выше неба.
Кричал безмолвно, задыхаясь, он в пустоту ушедших грёз. Портрет на стенке, удивляясь, не мог понять причину слёз, но, почему-то отзывался.
В кромешной тьме метался дух и тело было безразлично к житейским будням, словно пух под ноги падал непривычно.
А ведь когда-то он летал, парил, смеялся и мечтал, не понимая, что попал в петлю событий и упал к портрету, что не замечал, висящем скромно на стене.
В слиянье красок нежный Лик, ему не ведомо сомненье. В растерянности скорбный крик, вопящий Лику о спасенье, не чувствуя той тишины...
Из глаз волной чудесной тайны, да на устах молитвы след, в полуулыбке знак печальный, но в тишину ворвался бред и детским лепетом казался.
Кромсал молчанье острой болью, прося вернуться чудесам, вновь, посыпая раны солью, воспоминанья мучал сам.
А в сердце тишина грустила, как сирота среди толпы с протянутой рукой застыла, и средь гнетущей суеты молитву странную шептала , ушедшая за грань тревог.
Прося прощенья за слова, за Лик портрета бессловестный. Но, потянулась вдруг душа к нему, и диалог был честный - души и сердца поединок...
Неравный, словно свет и тьма решили поделить сознанье. Оно, как малое дитя, металось в поисках желанья заполнить пустоту игрой.
В ней смысл ясен простотой - не быть чужой в своём же доме, не наслаждаться тишиной в стеклянном куполе, в неволе.
Открыть окно да улететь, забыв про крылья у порога. Но задержал меня портрет, просил побыть ещё немного, пока не получу ответ, а там решать, какой дорогой.
Лететь, бежать или стоять, минуты, дни или года, иль не имеет смысла знать, зачем повесила судьба Портрет...
Но, диалог был честным.
Икона.