По рассказу Н.С.Лескова.
Чудес на свете много разных,
Но есть одно из них- из славных,
Что не подвластно временам-
Истлеть безвестно- сгинуть там.
Давно, пожалуй, это было…
Уж коих нет, других забыли
И вместо травушки во поле,
Стоят дома, кварталы, боле…
Где были в старе построенья,
Теперь, в раскопках, то забвенье
И рыщет бедный археолог
Свой раритет- открытий полог.
Давно, давно всё это было…
Но не забыт рассказ о прошлом.
Я ж повторю его по- новой
И постараюсь не испошлить.
1.
Прошли года, века времён:
Хибара сгнила, дом снесён-
На месте том стоит завод
И дышит трубами во свод.
Он в память тех- простых трудяг
Возрос, чтоб не забыли как,
Простой ремесленный бедняк-
России возвеличил ранг.
А было это, скажем, так!
Царю Российскому, однажды,
Преподнесли подарок важный:
Забавный, дивный и в примет…
О нём трубил английский свет.
И Старый свет был в восхищеньях
О том подарке много раз.
Газеты вывели намаз…
И много, много хвалетьбы
Свет выносил с уста в усты:
«Вот до чего же мы дошли!..
Поди, такое, только мы
Сообразить на мир смогли!»
В грудь гордо били кулаком,
По попе с радостью шлепком…
За свой большой авторитет-
Что есть у них- в России нет.
И сделать, нищая, не сможет,
А потому, пускай положит
На память, с присказкой такой:
«Знать роль свою и месту стой!
Россия, мол, своей сохой
Не сможет сотворить такой
Подарок в веки, сей, крутой.
Что силушка её слегка-
Она- простая простота.
И всё!
Что с ней, убогой, говорить
И перед ней челом долбить?!»
Отступление.
Как понимаете, пишу,
Те времена – сейчас,
Когда в окне, уж, на дворе,
Растёкся двадцать первый век везде.
Тогда всё было не спроста,
Ну, а сейчас, тем более…
И вот ответ-
Простая истина кружит мне:
Успех родившего, впервой,
Имеет право превзойти другой,
Но без горлинного- «Он мой!»-
Того, кто первым сотворил его.
Кто много говорит и вовышается…
Не видя округ ничего,
Тот будем прямы, забывается:
«На всё найдётся винт,
На всё найдётся болт и для него!»
Хочу привлечь внимание к тому,
Что было так давно, но и сейчас- всё к одному.
Итак, продолжим.
*****
Подарок тот, была машинная блоха
В её масштабном росте.
И прыгать, и скакать могла
На всех метальных костях.
Царю Российскому понравилась игра,
Где был подарок- в нём намёк…
Не усмехнувшись он, тогда,
Задумался и взял всё в толк.
Подарок был угоден ко двору:
- Хорош подарок,- оценил он на пиру-
Я не останусь здесь в долгу,
А вскоре тоже поднесу
И привезу подарок свой, ко дню,
Её величия в роду.
Но с нарочным, что штучку
Изобрест, а заодно вы, покажите,
Что ешё? возможно в вашей стороне
Принесть, интересующего мне.
Тот нарочный мой друг,
Хоть и в Российском услуженьи.
К нему питаю я большое уваженье.»
2.
Пир подошёл к исходу время…
Все расходились по «углам».
Царь призадумался, грустя,
Что выпил лишку и на себя
России честь, он, взял слегка,
Как будто, слишком…
Но, что грустить, да горевать?
Работать надо, надо слать…
Когда остался в едине со всей
Своей дворовой знатью-
Министрами, дворцовой братьей,
Он глянул искоса на всех
И понял, что не ждать успех
От посрамления его-
Не смогут защитить, сего…
«Да, хрен бы с ним- его!..
Тут честь России под огнём…
Всего могущего народа.
Эх, ты, державной стороны, порода!»-
Так думал царь- Всея Руси.
Но был далёк он от своих
Служивых и мастеровых,
Простых и нищих, и крутых.
Они за честь родной- «убогой»,
Поднимут и свернут всё…-
От головы до ног к подножью Бога.
В застолье был раздумий час.
Кто пил, кто ел, кто просто-
В пустоту смотрел…
Но где то, в общем, не далёко от царя,
С хрипцой раздалось вечное:
«Во ….!»
Царь Русский с разуменьем,
Но всё же с некоторым раздроженьем,
Взглянул, где был баритный клик:
«Кто прорычал?! Туды…Сюды!..»
«Позвольте, Ваше Высоковство?...»
«А,.. Платов- генерал, казак.
Во всей солдатской масти!..»
Тут пояснения я дам,
Прервусь на строки.
Платов- атаман, казак,
Герой сражений- битый волк…
/Во всём не ведал, правда, толк/,
Но для царя отменным был:
В своих суждениях, царя любил,
Конечно, не за просто так,
Но всё же, честный генерал- простак.
- Ну, говори, раз одноверцы-
Мыслители и иждевенцы,
Сидят с тупым сияньем глаз…
Ну, говори.
- Я,счас…
Прошу у Вашего…
- Короче.
- Ах, да… Так, это… Прошу…
- Короче или быть беде.
- Есть на примете, кто и где!..
- Ты правду говоришь, до коле,
Никто не сметь высказываться боле?
- Так точно, Ваше!..
- Ладно. Кто и где?
Смотри, чтоб не был ты в беде!
У генерала пот в ушах.
На лбу вода, как водопад.
Но смел, тот генерал в устоях
Своих высказываний, стоя.
Не то он видел и не раз,
Ну, а сейчас, тот случай- враз!
Когда России честь в угрозе.
Когда за Матушку не просят…
Когда в неотступ петь руладу,
А побеждать и без бравады!
- Прошу, высокодозволения по сроку
Выдвинуться в Тулу.
Где есть умельцы не чета,
Всем английским мастеровым- уда…
Привезть не только этот скок,
Но и подарок, и умельца.
Вот!..
Молчанье стоило того…
Никто не ожидал такого.
От виду, увольня и питьегого едока-
Решать судьбу России и себя.
«Да- а… А если это бред застолья?
Но не кричать же на весь свет,
Чтобы искать мне свой ответ»-
Подумал царь.- Ну, что ж, давай!..
3.
И вот, российские дороги. Зима.
В тулупе скрыты ноги
От верха головы до низ,
И только глянут нос, усы и риск…
На облучке мужик со свистом
И с песнями, врезает хлыст,
До брызга пота- крупа лошадей,
Которых мчит быстрей, быстрей, быстрей…
В заснежанных далях Российских:
Сугробы, как брегов отвесы
Стоят в пути- закрыть от ветров.
И только скрип скользящих лыж саней,
Да клич возницы: «Эй! Эй!..» и дум страстей.
И днём и ночью под луной
Летят те сани зимним вихрем,
Чтобы страны родной, покой,
Был не задет, и честь «мундирских…»
На станциях, лишь смена лошадей,
А дальше в путь- быстрей, быстрей…
И окончание дорог- этапа за пригорком.
Донёсся Платов! Раньше всяких сроков.
Хоть уволень и питьевой едок,
Но всё же генерал и боевой-
Так, вот!
Въезжая в городок на санях,
Мечтая, думал, что при въезде
Ключи от города вручат,
Как победителю в сраженье.
Мечта, конечно, не реаль.
Мечтать, конечно, и не вредно.
Но, что поделать, кабы даль,
Не повернула в день не тленный…
Не долго оттрапезав стол
Из губернаторских угодий,
И рассказав- о том, о сём, стал
Важной царственной особой.
Он по пути собрал солдат
И офицеров по дороге,
Ведь генерал он- не босяк,
И царской грамотой возложен.
Путь к мастеровым пролегал
В приятной царственной беседе:
Он мог решить и он решал-
Воздать, но после, всё по мере…
И губернатор, от себя,
Был весь «фазаном» разодетый,
Склоняя голову не раз,
Просьбами строил все ответы.
Вот избы, где огонь трепещет
Под ветрами мехов, зловеще.
Где стук железа- колокольный звон
По всей округе- в небеса на гон…
Где копоть, жар и холод, вперемешку,
И вытворяют чудеса с железкой…
Простые люди- мастера по роду
И в городке известны все от рода.
А вот простая срубная избёнка.
Здесь все Левши по прозвищу,
Там работёнка не кипит дышалом жара,
Там холод дум в решения- на пары!
Для изготовки всё и до конца.
Здесь делают оружье для стрельца
Своей Отчизны, Родины, своей
И много, что ещё, но уж запрет по сей…
- Так, где ж здесь мастера,
Что выполнят заказ мой, эту тля…
Не вижу я, в подобии таких.
Одни велики тут, что буйволы святых,
Другие, лишь на ладан дышат,
А третьи, всё чего- то ищут-
Изрёк, тут Платов.
- Извольте неспокойствие своё не делать.
Всё будет так, как Вы прикажете поделать.
И уверяю Вас- святейшество его,
Что будет сделано во срок и более того.-
Уверовал, тут, губернатор Тульский.-
Вот «Левший». Встань! Перед святейшеством,
Когда до вас, сам, наш Великий князь,
Прислал свой личностный заказ.
- Ну, ну…- изрёк многозначительно, тут Платов.
И стал указом говорить и с матом.
На то, Левша мастеровой, спокойно,
Ответил мягко и достойно:
- Прошу Высокодостоянье мне повторить
Без мата, так понятней.
И не глухой я вовсе, очень, даж…
Могу с версту услыхать голос Ваш.
А делать нечего.
И нашему герою былых сражений-
Генералу в бое,
Подробней рассказать,
За что он путь проделал в эту глушь…
- Ну, что ж, вещица хороша- ответил
С думаю, Левша.
- Так, как ты оценил её без гляда.
Я в мелколупу, кое- как уладил
Её просмотр, чтобы увидеть всё.
А ты, вот так!..
Ах ты, дерьмо!..
Да я вас!...
И так далее по тексту- Платов.
На что Левша, спокойно
Без издевства:
- Я господин, ответил так,
Как вы мне описали, давече без мат.
А, что до мелкоскопа,..
Так нам не нужен он,
А завтра сделаем и всё во зад вернём.
У Платова округлые глаза…
Но делать нечего, сам вызвался тогда…
Убравшись из посёлка с длинной свитой,
Наш генерал сгрустнул от этого начала:
«Не быть бы битому- подумал он тогда-
Ну, что ж, знать такова судьба…»
Морозным тихим утром.
Под блеск скрипучего поземного убора:
Плетётся к мастеровым он снова.
Со всей своею кавалькадой,
Уже без всяких разговоров.
И от напыщенных разводов царского вельможи,
Лишь в поминании количества солдат,
Идущих рядом, и в хвосте отрядом.
В воротах у рабочего посёлка
Уже встречают люди всей толпой.
Зевак порядком, а Левша из них вперёд
Стоит с шкатулкой, как будто, «хлеб да соль» несёт.
В коротком зипуне,
Без головы на голове,
С улыбкой на устах
И блеск огня в глазах.
_ Ну, что, готово, шельма? Без обману?-
Багровым голосом изрыг вояка, Платов.
- Да, Ваша богородь.
Заказ для Вас готов.
Извольте посмотреть, али потом?..
Тут генерал в шкатулку посмотрел.
Под лупой долго на блоху глядел.
Подняв свой головной убор на голове,
Вознёсся медленно глазами к небесам,
Но далее такого не стерпел, стояния
И понеслись в Левшу, непередаваемые,
В общем, словеса- во поминаниях.
Толпа зевак от громовержских слов,
Рассыпалась, как по столу горох-
Кто в щель, кто в дом, кто в огород
И все пустились в бег и наутёк.
Один Левша, как вкопан был.
Перед вельможей слов не проронил.
Лишь только сгинул свет в его глазах,
Улыбка окислела на устах.
И Платов, без раздумий, без всего…
Схватил Левшу с шкатулкой, за загривок
И поволок к саням без лишних объяснений,
Увиденному- не тому, но диву,
Где лишь одна была блоха,
Всё та же, но не прыгала она,
Всё та же, английская тля!
Отступление.
Вот так и в наше время, и сейчас:
Не видя главного, пускаемся в экстаз-
Винить любого «стрелочника», сразу
И бить готовы всех, не для показа.
Судить имеем право мы, других,
А сами, да себя… ах, Бог мой, упаси!..
Но самое привычное для нас:
Судить всё на показ!
Клеймить позором и укорять без спора.
Спешим уверовать других
/Особенно, вверху сидящих/,
Что, вот он, главный, виновящий!
Итак, продолжим наш рассказ.
4.
Опять дорога, зимней стужей.
Опять за санями летят снега, завьюжив.
Опять: быстрей, быстрей, быстрей…
Конечно, Платов ,не совсем, уж…
Дорогою кормил неприхотливо
И глаз в Левшу вложил- не мило.
А что Левша?..
«Да разница, какая?
Толь в казематах помирать,
Толь с голодухи умирать…
А тут, представился удобный случай-
К царю попасть на глаз везучий
И может что то ублажить
С кармана царского /на дело положить/».
Левша не был дурак. Он не простой.
Но вот о чём скучал, так всё о той-
О ней…- кто не успел вложить в котомку
Своих усердий и любви помолвку.
И не успела указать на добрый час,
И не успела досказать:
«Я буду вечно ждать и только Вас».-
Всё Платовым решалось- дело враз.
Но время пролетело быстро…
И из лесов открылся город стольный-
Во всей своей красе, привольной.
На въезде, Платов долго разорялся
Своим багровым голосом и матом,
Но всё ж боялся,.. ведь документов у Левши,
Что фиговый листок в плеши.
А гренадерский пост, тот строг-
«Давай на стол, тут положи…»
Вконец договорённостей, венок свершился
/За счёт монет не счётных/, уложился.
Дорогу царскому вельможе- боевому,
Открыли беспрепятственно до царственного дома.
И вот палаты царственной особы.
Левша от искромётности дворцовых залов-
Шёл спотыкаясь, голова кружилась:
Такой красы, величия и даров,
Не видел он досель, пока земля вертилась.
Он был, как пьяный.
В грязном зипуне, лохмат, не брит,
Но чист в душе и простотой набит.
Ему картины залов рисовали
Рассказы прошлых лет дедов
И вспоминались вехи, малых,
Прошедших лет- его отцов.
А мрамор, золото, хрусталь,
Стекло /он коего не видел/,
Кружили до беспамятства всего
И он, вожатого его- в тумане, словно видел.
Дух от красот таких, комками
Сгущался где то там, внутри.
Дышать старался тише твари
Лесной, по утренней зари.
А говорить, совсем не кстати-
Немому легче помолчать
И он в безропстве, стал по- чаще,
Своим ногам приказ давать.
Наш генерал, шёл, как таран.
Вокруг же, тихо хохотали,
Завистники и издевались там-
На лошадью вельможей и грузом пьяным.
Войдя в огромный зал /преддверье Князя/,
Тут Платов встал, ища кого то взглядом.
И вот нашёл секретаря:
- Я, Платов- генерал. К царю с докладом!
Статс- секретарь царя с укором взглянул,
Но знал всё дело до конца:
- А, Платов… ты не того ль сейчас…
Не рано ль?
Возможно обсудить, того?.. Слегка…
Но зная Платова и ознакомлен с делом,
Ушёл к царю в походке – «не уверен».
Не долго ждать пришлось, не долго.
Левша, пока стоял от всех в сторонке,
С поникшей головой- глаза уставил в пол,
Не веря сам себе и в царствие сие:
Что здесь находится и он.
Как дикая зверушка, иной раз озираясь,
Глядел на всех- не видя, потупляясь.
Статс- секретарь открыл пред генералом
Входную дверь в царёвы залы.
- Ну, что?
Ты нам на сей раз соизволишь принесть-
Дурную весть или позволишь на диво посмотреть?
Казак , уставно доложил
И руки с дрожью вытянув вперёд,
Шкатулку с тлёй решил открыть,
Сказал, что надо мелкоскоп, а то,
Не видно ничего.
На стол поставил ценный дар,
А сам, готов был провалиться в ад
Иль в рай- ему, уж всё равно.
- Так, так…- многозначительно в себя,
Сказал Великий князь.
И долго глядя про себя подумал:
«Но, ведь я то не дурак!..»-
Ты, что?!!
Поиздеваться надо мной решил?!!
Она не только перестала прыгать,
Но и лежит, как дохла рыба.
Ты помнишь свой удел
Над чем так долго ты корпел,
Истратив денежки казны,
Мотаясь, хрен куда,
Туды… Сюды…!
Казак глазами долго не моргал.
Не мог- заиндевело всё.
И ни один член не мог подняться, встать,
Чтобы, хоть как-то, отвечать.
И думал только:
«Жизнь пробежала без следа…
Во… попал! Туда… Сюда…!»
По всем углам дворцова кабинета,
Завистлевая братья, слагала уж куплеты
Про увольня и едока- вельможу Плата
И в то же время- дурака, что вызвался
За тем, не зная что- куда…
Прогнуться, мол, сумел, а выгнуться не смел-
Оставшись раком!
Но Платов не таков.
Он выдержал удар, оправился
И шевеленье показало, что хочет отвечать
Перед своим Держалом.
- Ну, говори,-спокойно произнёс Великий князь.
- Осмелюсь доложить… Я счас…- и выбежал
За тем, что прихватил с собою.
За шиворот втащил Левшу к царю- «с любовью».
- Вы, что, помыть не взялись, хоть слегка?
- Я предлагал, но генерал…- промямлил
Статс- секрктарь царя.
- Ну, говори. И как тебя…
- Левша.- Ввернул казак, держа
За шиворот беднягу,
Как на привязи барана- бедолагу.
- Да отпусти его…
Тот грохнулся на пол и все подумали:
«Ну вот. Не произнёс и занемог.
Теперь уж точно всем хана.
Россия- матушка, прости меня…»
Но шевеленье кучи на полу
Открыло всем- «Ещё могу!..»
- Да подними его…
Подняли, поддержали
И кулаком под носом у него-
Понюхать страха все желали…
- Да не молчи…
Но это был- подручный труп,
Хотя в Левшу, вернулся, вроде дух,
Он грохнулся опять, залепетал:
- Прости, во славие, твоё,
Но что должно сказать, дерьмо моё?
- Я ничего не вижу,
Только труп блохи,
Которую, как понял я,
Вы постарались испоганить- зря!
Да встань ты, мать….
Я глянуть на тебя хочу.
Бедняга, мастеровой Левша,
Поднялся чуть дыша.
Встал прямо, как веленье позволит
И прям глаза в глаза царю глядит.
И вроде чувство жизни подошло,
Но бледен был, как матово стекло.
- Простите, Ваше досточтимое Величье.
Но Вы на лапки этой твари посмотрите.
В особенности их подковки и тогда,
Понятно будет всем, что мы испортили, слегка.
Царь присмотрелся, где сказал Левша.
Отнёс глаза в портрет Петра…
Потом опять в Левшу, прищурившись, стрельнул
И произнёс, как будто палку гнул…
- Ах, шельмы… Ах и мастера!
Ну, английские тоже, мастера…
Но наши не чета граничным.
Мои искусней и хитрей, и много симпатичней.
Я всё сказал.
Теперь, мой друг, отмойся и поешь,
И приоденьте, чем Бог послал.
Слышь Платов, не забудь наград
Воздать от царского плеча,
Потом с тобой решу, что делать, я.
Левшу собрать в дорогу, в Англию!
И с Богом! Понемногу…
Вот сей мой царственный указ:
«По Туле град расширить дале-
С заводами, где мастера и с Божьей волей,
России честь не порамят!
Где будут ружья у моих солдат!»
Блоха же прыгать не могла,
Уж больно ноша тяжела.
Ей специально, наши мастера,
Подошвы, как для лошади пробили
И надписали каждую подковку именем своим.
Ну, а Левша, при деле том, был молодым
И для прибития подковок, гвоздочки
Источал, на коих, не видно было надписей его
Чрез самое величное стекло!
Отступление.
Я, всё к тому веду рассказ,
Чтоб было явственно- наглядно:
«И тот велик, кто вновь, придумая создаст,
И тот, кто увеличит это кратно.»
Но только труден путь до славы
И даже в отчей, милой нам Державе.
Пока докатится каток в признанье-
Уж, коих нет, другие в созреванье.
А жаль!
Эпилог.
Левшу одели и умыли.
По царски стол не раз накрыли.
Обмана не было, ни в чём,
Но загрустил Левша в одном-
О том, как милая, Любаша,
Ждёт- не дождётся друга к каше,
О том, что не успел он ей сказать:
«Жена моя и ты же мать».
И предстоит ему путь долгий,
Когда к царю привезть он должен
Из той- далёкой стороны:
Что весть не весть…
И только Бог ему поможет,
Чтоб выстоять России честь!