Шипит тишина и пишет
каллиграфическим почерком
сумрак на трупах звонов,
зарезанных бритвой беззвучья,
и выше, выше, выше,
туда, где молний косые отчерки,
туда, где из вспоротых туш туч я
выматывал дождевые нити кишок.
Гром пробовал силы в протяжном лепете
и раз за разом
шаровых молний шок
переносила Земля – эпилептик.
Нездоровым румянцем восхода
щеки неба стали пылать,
скрючились облака,
лихорадочно содрогаясь.
То безмолвная тишина была,
только совсем другая.