по материалам книги моего друга из Санкт- Петербурга, ученого-вулканолога В.Ю.Кирьянова "Я родом из пятидесятых"(повести и рассказы). 2007 г. ISBN 5-7187-0619-3 с его разрешения.
***
Мне вспомнилось святое наше детство,
Послевоенное, лихое, но святое.
Уж нам не возвратиться в прожитое,
Но память светлая о нем хранится в сердце.
Мы ели груши, а не авокадо
О манго с ананасами не слышав,
И с веток ели мы малину с вишней
У бабушки в саду под Ленинградом.
Мы чай грузинский и цейлонский пили
Где слон изображен был на обертке,
Который был подобьем черной пыли,
А не в пакетиках на ниточке короткой.
И у детей в тогдашнем лексиконе
Слов «Спрайт» и «Кола» не было. Короче -
В мечтах о лимонаде «Колокольчик»
Сырую воду пили на колонках.
А нам растили в трехлитровой банке
Гриб, так похожий на простую плесень
Напиток этот лучшей был приманкой,
Лишь потому что кисл был, а не пресен.
И квас мы пили из железной бочки,
Тогда он стоил три копейки кружка.
Им торговала «ветхая старушка»,
Которая теперь годилась б в дочки.
Не зная о жевательной резинке,
Мы щелкали кедровые орешки.
А вместо «Тетрис» мы гоняли фишки
В игре, что нам печатали в «Мурзилке».
Мы в «Барби» не играли, были «Пупсы».
А, запуская самодельных змеев,
Нисколечко о том не сожалели,
Что «Петушки» лизали вместо «Чупсов».
Не сотовых, простых -то телефонов
Не все из нас тогда еще видали.
Но «великов» крутили мы педали
И посещали все атракционы.
Мы в телевизоре смотрели две программы,
Переключая их без пультов управления,
Хоть не было цветным изображенье,
Зато мы не страдали от рекламы.
Под интерес мы что-то мастерили,
Читая наш любимый «Юный техник»,
Бумажные пускали эскадрильи,
До этажей, пожалуй, самых верхних.
И слушали мы гибкие пластинки,
Ведь плееры появятся позднее.
С мясною и повидловой начинкой
Всего казались пирожки вкуснее.
Тогда не знали мы еще «Мак Дональдс».
Мы ели пончики, обсыпанные пудрой.
В китайских кедах бегали мы кроссы,
И это признавалось очень мудрым.
Зимой с горы на санках и фанерках,
Без всяких современных сноубордов.
А летом - самокатах-самоделках,
Нисколько не завися от погоды.
Нам незнаком был боулинг и теннис,
Мы просто за компанью в мяч играли.
До одури без устали и лени.
Игру мы эту «Штандр» называли.
И привязав на дерево «тарзанку»,
Орали словно в джунглях оглашенно.
За то спокойны были за осанку -
Был сколиоз неведом совершенно.
Хрущев у власти 10 лет без смены,
Потом орденоносец- Брежнев тоже,
Неведомы нам были перемены,
А нравы были сдержанней и строже.
Встречали космонавтов из полетов -
Счастливей нас нашелся вряд ли б кто-то,
Когда с друзьями вместе ликовали.
И Терешкову звали просто Валей.
Проезд в трамвае стоил три копейки,
Фруктовое мороженое – восемь.
И мы делились им и не жалели
С любым, кто хоть разок лизнуть попросит.
Не ездили тогда по «заграницам»,
Багамам, и Майоркам, и Канарам.
Учиться мы имели право ДАРОМ,
Учиться, и учиться, и учиться!
Мы не смотрели фильмов Голливудских -
Они в ту пору были слишком редки.
Но Вицин, Моргунов, Никулин Юрий
До слез наш хохот вызывали детский.
Ушли те годы в лету , время тает,
И посещает грусть нас часто в ритме вальса.
По-прежнему нам духовой оркестр играет,
Играет музыку ушедшего пространства.
Мне вспомнилось святое наше детство,
Послевоенное, лихое, но святое.
Уж нам не возвратиться в прожитое,
Но память светлая о нем хранится в сердце.