Я зову его. Каждый день зову.
Молча, как еще? Он же не слышит иначе. Он и так-то не слышит. Заперся с болью своей за дверью стеклянной, стеклянный замок навесил – не троньте меня, я сам, жизнь ключом бьет, каждый день как последний.
И бьет, и бьет, а ключ тяжеленный – к такому замку разве легкий-то подойдет?
Колотит меня за него, ух колотит, а сама в дверь давно уж не колочу – следы остаются, видеть мешают. Злится он, когда колотишь. День-то последний – всё видеть нужно.
Всё хочу ключ тот достать, чтоб не бил хотя бы, да щель под дверью узкая – не дотянуться так просто. А как дотянусь – дразниться стану.
Заскучает поди без ключа-то, выйти захочет, а я рядом – увижу, отдам.
Ключницей буду, кем еще? Достать бы только.