Нынче хляби небесные сыростью
оросили мне пажить души,
беспокойному сердцу не вырваться
из сжимающей болью клешни.
Я любил тебя с нежностью, с робостью
не мужчины, но и не дитя,
я любил тебя, стоя над пропастью,
обожал тебя, в пропасть летя.
В ожиданьи болезненном корчился,
лбом беспомощно плавя стекло,
утро – звездного неба уборщица,
суетилось и хмурилось зло.
Вспоминаются сцены батальные,
но, израненные войной,
неразлучными так и не стали мы,
в неприкаянной жизни земной.
2007.03.18.