Был Новый год и снег блестел,
Всему прекрасному предтеча.
Я шёл по городу, свистел,
И вот случилась эта встреча.
Я к встречам всяческим привык,
А нас привычки часто сушат.
Всплеснулся чистый женский вскрик
- Постой, Серёженька, послушай! –
Потом поближе, за спиной
- Ну что ж ты, подожди, Серёжа! –
порой слова встают стеной
и остро душу нам тревожат.
Я оглянулся – и в упор
Меня любовь от бед спасала,
Слеза чистейший свой узор
Иконописностью писала.
В огонь и в воду, в камни гор –
Всю жизнь к ногам твоим положит…
И, что стесняться, до сих пор
Тому завидую Серёже.
Ошибка. Ясно я не тот.
И как экран лицо погасло.
С собой ношу который год
То рафаэлевское масло.
Средь анекдотов и острот,
Сексологического ржанья,
От неумеренных щедрот
Порой собьёшься в подражанья.
Но та минута в январе,
Хотя её помехи глушат,
Трубит трубой мне в серебре:
- Постой, Серёженька, послушай!