Протей II.
S.
«Снова приветствовал сад, который безлюден и темен?
Там уже нет строителя этого дома.
Дом покосился, и спилено много деревьев.
Битый кирпич, и стекло, и разрушен забор деревянный.
И одиноко колонка стоит – к ней никто не подходит
свежей водою наполнить ведро, покрытое синей эмалью,
с чуть облупившейся краской. Вода набегала на край,
как некогда на берег моря, если ведро поднимали,
ставя на старую плитку. И зажигали огонь.
Пар поднимался, и мокли беленые стены.
Быстро потело окно, что завешено рваною марлей.
Там за окном уже на зиму варят варенье
яблоки все уложив перед этим в мешки и корзины.
Съемником плод доставая, и шаря неловко меж веток
ты раздвигаешь листву и невидимый отблеск от солнца
греет несильно и брови, и лоб, и приподнятый вверх подбородок.
Тянет зажмуриться. Ты закрываешь глаза, и как раз в это время
плод попадает в сачок, и к лицу ты подносишь
теплый на ощупь анис и вдыхаешь запах того лепестка,
что давно уже сорван, и унесен за дощатый забор
весенним порывистым ветром. Ныне же сонная одурь,
и можно прилечь под шафраном. Воздух здесь терпок, и словно
на чабреце и чуть-чуть на полыни настоян.
Ты на спине, что сквозь майку траву ощущает.
Тени от листьев дрожат на лице, только ты их не видишь.
Мерно гудят, чтоб напомнить – сад не беззвучен! –
осы, и пчелы, и шмель – он садится в тарелку с вареньем
мух разгоняя, что в воздухе снова столкнутся
и разойдутся опять, продолжая полет перекрестный.
В небе ни облака. Тихо. Лишь стук молотка у соседей.
Звук радиолы вдали долетает до сонного слуха.
Изредка гул самолета ты слышишь чуть приглушенный,
да стрекотанье кузнечика над разогретой травою.
Чуть попрохладнее станет - молочница с белым бидоном
стукнет в калитку, и спросит: «Хозяева дома?»
После же то молоко, что снега белее,
в кружку нальется – запахнет и мятой и сеном
(вернее – скошенным лугом за редкой недальнею рощей).
И когда ночь наступает – сквозь ветви деревьев
свет от неполной луны до дома траву освещает.
Ты же пойдешь на веранду и глянешь на сад перед домом.
Сад уже темен, и в доме погасли все окна.
В небе полночном комета в бездонность сорвется.
Стрелки наручных часов закроют отметку двенадцать.
Левой рукой ты взмахнешь, чтобы сбросить усталость.
И загадаешь желание, сходное с временем этим».