***
Водит по крышам ночь
ластиком сновидений.
Мира дневного следы
прячутся в преломлении
лунного света.
Душа –
мУку бессонниц стяжает.
Снова дорога в покой
путанная, окружная…
***
Полнолунье. Не спится.
Ночь – бродячая кошка
за окном.
Память вяжет на спицах
не кольчугу – дорожку
в детства дом:
черепичная крыша,
будто шляпка кокетки –
набекрень.
Солнце жаркое лижет
не шелковицы ветки –
ее тень.
Это все, что осталось…
Дед и бабушка будят
лишь во сне.
Но я сплю мало. Мало.
Где рассвет – белый пудель,
или снег?..
***
Сигарета, сигарета,
ты скажи, зачем с рассвета
дворник улицу метет?
Ты спроси у папиросы,
что во рту его – вопросом
изогнулась:
почему
вечером он в стельку пьяный,
по деревьям, как в тамтамы
лупит с воплем: Дайте жить!
Молчалива сигарета,
дыма серые тенета
в кухне дерево растят.
Скрыта яркая верхушка
изумрудом вечной кроны.
Светлячками у Харона
освещен монетный двор.
По стволу снуют тревожно
кто – с молитвой, кто – безбожно
веком меченые челы,
устремляясь ввысь.
Срываясь
в обозначенную завязь
не родившихся плодов.
В ограниченность лекал,
в глубину кривых зеркал...
***
У изножья тенью прожитые годы.
По ночам – стреножат, утром – примут роды
дня, что поздней ночью окончаньем станет,
лепестки у розы собирая в стаю
журавлей, спешащих к берегам далеким,
чтобы там украсить звездные брелоки...