Это дебри Зазеркалья,
Невоскресшего огня,
Ложной жизни, ложной дали,
Смерть освистанного дня.
Гром и морок пышной тризны:
Карнавальный клоун груб.
Укоризна, укоризна…
Укоризна братских губ!...
Потекут из подворотен
Расписные мертвецы –
Сотни масок, сотни сотен…
Их окрепшие резцы
Ищут крови, ищут тела:
Пить – жевать, жевать и пить,
Размножаться неумело,
И любить – лишь как убить.
Вот шаман с огромным бубном –
Вскачь! Они пустились в пляс,
И вопят в оргазме шумном,
И змеят сквозь щели глаз, –
Бусурманские, туречьи.
Пышно шит богатый стяг.
…И – Господни, человечьи –
Очи брошенных собак…