Полусвязная сухость во рту, закипающий чайник.
Подслащённые снегом ондатры напыщенных шуб
В остановленной памяти Невского. Губы молчанья
Не целуют толпу. Ты сегодня рассеян и груб.
На кроссовке развязан шнурок, в двухнедельной щетине
Заблудилась улыбка зимы, под ресницами даль.
Уезжает она не с тобой в иностранной машине.
На обложке японских стихов отцветает миндаль.
Было так или не было, в общем, не так уж и важно.
Постоять на коротком мосту с перспективой на Спас -
Всё равно, что вернуть откровение пепельных глаз,
Ощущая ненужность того, что они не расскажут.
Города привыкают годами не к людям, а к месту,
Заплетаясь корнями домов у мутнеющих рек.
Между крыш и колонн пробиваются звуки челесты,
На обветренном цоколе здания вымаран Шрек.
Сознавайся, ведь ты не всегда соответствуешь смыслу,
Обещаешь не то, что случится и лжёшь просто так?
Филигранная точность порою грустит даже в числах,
Обнаружив, что всякое сердце размером с кулак.
Искуситель богемы, ценитель жестоких хэндмейков,
Расцветут для тебя светляки в полевых будылях.
Кто родился живым, неизбежно пройдёт через прах.
Так бы думала я, сидя рядом с тобой на скамейке.
24.01.07.