За тёмной, дощатой,
прогнившей скамейкой,
на крышке чугунного люка -
плацкартное место
собачки добрейшей
с обидною кличкою Злюка.
Собачки лохматой,
николько не злобной,
селекции чисто дворовой,
готовой служанкою быть
бесподобной
за всякий кусок,
пусть дерьмовый.
Отлично известно
достаточно многим,
что где-то с пещерного века,
собака успешно
прибилась к двуногим,
к себе приручив человека.
Прогресс подоспел
не ко всякой пещере,
не зря же на слесаря ЖЭКа,
нет-нет, бедолага,
клыки и ощерит -
на задние лапы калека.
(...она ж его, сучка,
достала порядком -
устроила, сучка, полати!
А он здесь поставлен
следить за порядком.
На каждую люков не хватит!)
"Но славно, что нынешней
постной зимою
случилось обнюхаться с моськой.
И главное - рядышком
с моськой самою
стояла старушка с авоськой.
С тех пор пусть когда-никогда
но приходит
на Злюкину улицу праздник,
местечко она поукромней находит -
Джек косточки любит.
Проказник!
А моська меня
ненамного и краше -
усы... И глаза, что пиявки.
А стелют ей мягче,
и ест она слаще,
в гостиной живёт,
не у лавки.
Мне так бы денёчек,
ещё под вопросом...
Хвалилась, что
сватался Цесарь.
Сболтнула, конечно.
Но всё-таки тросом
её не прибьёт
пьяный слесарь".
***Шёл от блюдечка запах
дразнящий, густой.
Ничего в прежней жизни
не пахло, как это.
Я на пятой расслышал названье -
"котлета",
а распробовал вкус
на котлете шестой.
"При таком аппетите
такой скромный рост"-
удивился он,
шлёпнул по месту, где хвост
и отправил на коврик.
Я там ночевал,
сделал лужу
и тапок домашний сжевал.
То, что я претерпел,
интересно едва ли.
Но мы снова покушали
и погуляли.
Он ушёл,
я до вечера дом охранял,
скатерть больше не дёргал
и ваз не ронял.
....
Он уснёт,
на диван я залезть постараюсь,
и лизну его там,
где колюча щека.
Заводить он не станет
другого щенка,
если я потеряюсь!