как-то так, что как будто дождливые пятки по крыше
всё быстрее дробят, рассыпаясь, всё громче и выше,
и опять выпадают из туч, из расстёгнутых молний.
и как будто огонь накрывает поленья ладонью,
а потом их сжимает. сжимает до хруста.
и всё же
эти строки сейчас для меня как прокрустово ложе,
как попытка впихнуть в тридцать с чем-то графических знаков,
например, кинестетику слепо-глухого.
однако
это также единственный путь воссоздать по крупицам
ускользнувший поток. потому мне, наверно, и снится
чей-то дом. или стены. и дыры, огромные дыры.
как провалы в пространстве, как чьих-то историй пунктиры,
потерявшие чёткость, наполненность. ставшие слепком,
восковым отпечатком, за кожу держащимся цепко.
искривлённой вторичной гримасой, эрзацем, подменой,
на губах эпилептика с кровью смешавшейся пеной.
как застывшая капля, картинка «пятнадцать на десять»,
защемлённая в рамках стекла: ни потрогать, ни взвесить.
как фантомная боль, отголосок себя, и по сути
это то, что я есть на сегодня. и внятней не будет.