Мое Счастье от острова этого
оттолкнулось тяжелыми веслами.
Сумасшедшее, наспех одетое...
Безнадежно, отчаянно взрослое,
Пожимая плечами, простывшее,
старым пледом укуталось клетчатым.
Торопилось уплыть (чтоб не слышали),
не запомнив причал опрометчиво.
А рассвет соловьиными трелями
распугает туманы над берегом,
провожая того, кому верили,
и того, кто был прошлому передан.
Мое Чудо, взъерошенно-гордое,
осторожно лицо приподнявшее,
под попутного ветра аккордами
сушит слезы, когда-то упавшие.
И однажды поймет – все же стоило,
уплывать от осколков разбитого;
и, взлетая над нашей историей,
вспомнит крылья свои, позабытые.