Когда не будет последней опоры,
И штык обагрится кровавой волною,
Дай мне постигнуть в неге предсмертья
Истинный смысл того, что не знал я
Когда обернут меня в длинный саван,
Уложат в постели сырые чертогов,
Знать и поверить - в вымысел правды,
Горький обман, облечённый в сиропы
Часы мерно бьют - по молитве не к спеху,
Не тороплюсь, ведь уже всё сказал я,
Рясу священника треплет по ветру,
Полдень склоняется близко к ненастью
Вот он лежит - ни тоска, ни улыбка
Не омрачают таинственный разум,
В память о жизни и прошлых ошибок,
Подавленный сном, не проснётся ни разу
Вся жизнь - это сон, а что тогда в смерти?
Может, свобода горит маяками,
Или всего лишь всё это забвение
Крест на предгорье, поминки с блинами?
Знаю - затишье всё шепчет о горе,
Той, что надавит на тонкие струны,
Я плачу о смерти, я плачу о море,
Пытаясь прочесть эти тайные руны
Тогда мы восстали - всё дико ликуя,
Мы смерть не боимся, раз в ней утешение,
Может, кого то она и минует,
Но только не нас, с верёвкой на шее
Сейчас та пора, когда нужно драться
И в споры вступать - будь то Бог или Дьявол,
Опять, как всегда поникнув, остаться?
Уж лучше стеной собираться под стягом
Холодно-безмолвной останется осень,
Священник прочесть не успеет молитвы,
Мы замертво бросим себя за предгорье,
Всё это - не жизнь, а только нам мнится
Сейчас мы сыны, только верные счастью?
Когда нет седин - нет спокойствия в смерти,
Земле нам не стать единою частью,
Под куполом правды - мы все обесчещены
Но трезво и разно судит сословие
Тех, кто не раз тяжким менторским тоном
Ставил на нас правоты безусловие,
Веровать в жизнь заставлял без уклона
Им то ни разу так не исполнилось
Нас повидать, в ванной резавших вены,
Ровно по 20 инъекций снотворного,
Биться о гладкие ровные стены
Им не узнать ни тоски, ни улыбки,
Что неподвластны холодным рассудкам,
Тяжесть вины, суицид - не ошибка,
Это лишь долгие странные сутки
Это как жизнь, как отдельные главы
Порванной книги, зовущейся счастьем,
Если собрать всю её воедино
Полдень приблизится мерно к ненастью
Свято всё то, что навеяно смыслом,
Который позвал нас в такие дороги
Я успокою жестокие мысли,
Когда мой наступит черёд у предгорья...