черновик на 11. 01. 2007 книги копии

* * *

д°линная


 д.

путь недлинный
весь из линий разной толщины
люди люты
а их путы обожествлены
раскрывай же
панна дальше ноженки-ножи
откажи мне
в половине порции на жизнь
поздно рано
долго панна полно увядать
ты еще не
раз в иконе сможешь увидать
как другие
приступили горевать-грустить
крикни в голос
дай мне в полость руку запустить
я один из
тех кто вынес этот путь легко
смотрит в оба
только попадает в молоко
попадает
но не дарит никому ничто
только жалит
обнажает душерешето
я из тех кто
интеллекта смог не миновать
кто любого
может снова именем назвать
там где звонко
как ребенка слово поддержу
и к подножью
брошу ношу злому падежу
время терний
ближе к теми ближе к десяти
ближе к тайне
дай мне дай мне дай мне подойти
дай мне панна
из тумана выглянь как-нибудь
дай мне панна
время пьяно но пустынен путь
нет ответа
ни от ветра ни от тишины
день короткий
вяжет плетки разной толщины
сон укутал
глаз на хутор наросла ковыль
день наскучил
гей же кучер погоняй кобыл
 2005






























* * *

новый этюд алекса р.


 «welch schauspiel! aber ach! ein schauspiel nur!..»
 j.goethe

будет узка дорога наледь будет и течь
будет грустно немного от пережитых встреч
будут глаза томиться будут искать маяк
всюду искать кормильца на фотографиях

путь обернется петлей будет постель свежа
комната будет светлой черной будет душа
к полным свинца обоймам правильным будет курс
будет почти небольным не поцелуй укус

будут гореть бумаги ярко у очага
будет полна отваги молодость как фольга
кожа будет упругой медленней глубже ой
и надо всей округой будет один покой

лишь заиграет полька в кухонке призраки
спустятся и набоков выпадет из руки
 2005


















* * *

tustengran


 л.жуховицкому

полночь кухня шкалик нолит сушатся пеленки я один как полый нолик в клетчатой клеенке заливаю габариты пью и соловею все поверхности покрыты низкорослой елью возле каждой ели сто-рож низменны и рады под пластмассовый околыш вставленные взгляды злым сословьем слой за слоем занята граница это время помогло им воссоединиться это время полных профи не наполовину это время брат по крови брат по финке в спину это время виновато в том что я не ожил от струи денатурата становлюсь похожим на корявую снегурку под хозяйской дверью верю рюмке и окурку никому не верю пребываю в тленной лени вечно превращаю выступленье в исступленье с мировой печалью без конца кончаю в ванной мыслю в интернете жду земли обетованной больше всех на свете
мне ли плакаться мать вашу на судьбину ровно в это время как я квашу взятая с перрона низкорослая дюймовка на углу вокзала очень медленно и ловко у мента сосала рядом вывалены вещи были из-под ветки пробирался взгляд зловещий дочки-малолетки мент причмокивал и охал мент почти что плакал приговаривал неплохо ох неплохо бляха было холодно и хмуро на углу вокзала отвернись прошу дочура женщина сказала и опять сосать сначала начала до вопля за которым прозвучало ментовское во бля раз два три четыре в дамках шарики пустые возвращаю вам гражданка ваши проездные
кухня ночь часа четыре рядом место пусто пять картофелин в мундире клюква и капуста брыли пушкинские баки кулаки-коробки горло в клетчатой рубахе сердце на веревке толстозадые кошелки тянутся с работы отсыпаться в парке елки водят хороводы айлюли мои родные что вы прикорнули хохотные выходные скоро хули-в-туле телевизор как осанна месяц стянут тучей всюду голос петросяна сладкий и вонючий запах жженого ореха мыломелодрама муж чуваш жена еврейка родина казарма ни просвета ни бельмеса ничего новее лейся пойло песня лейся тормози мгновенье
 2005













* * *



когда я стану знаменитым,
уже не будет государств.
и каждый мыслящий за ритм
мой мне почтением воздаст.

в любом прочитанном шедевре
живущие в любви найдут
не отрицание, не дебри,
но целомудренный приют.

не будет выхода обидам,
не будет ненавистям мест.
когда я стану знаменитым,
покроет землю благовест.

за сим меня поздравят боги,
спустившиеся с высоты.
и будет на моей футболке
единственная надпись: ты.
 2005




















* * *

1 декабря 2005


 тихону к.

снег ложится. картина проста:
по изгибу моста без оста-
новки взгляд, отлученный от церкви,
возвращается к центру креста.

одевается купол в чалму.
непонятно, причем, почему.
а душа заполняет отсеки
деревянных предметов в дому.
 2005


























* * *

сюжет из колежонкова


утром пошел снег к вечеру он слег сложен поверх слег стрел часовых слог
воздух в тисках скис взгляд продлевая билась в окно кисть яблоневая
из дому из рощ лучшее из всех время текло прочь имя ему эх
ближе уже к сну господи снял дверь с петель твоих внутренности разверз
кончился твой век в полночь на счет три выпусти дух вверх пристальней смотри
 2005























* * *



завершилась перебранка патефонных игл и танцующих и танго след давно простыл на ступеньках у подъезда скинутый пиджак к кружевному платью с места начинает шаг я люблю те тихо робко радость бытия рвется голосом из громкоговорителя ах куда от сердца деться до чужих ворот на себе худое тельце платьице несет в этом платье только плакать в горе утонуть и мальчишечью облапить исцарапать грудь я люблю дана команда оторваться от черных стен военкомата и былых свобод марш славянки соло вальса на века вперед в этом платье целоваться будет каждый год
 2005
















* * *

на часах начало ночи


опять утыкается будень в холодный, как шприц, выходной.
что сделано – больше не будем. довольствуясь дозой одной.
что сказано – больше не скажем. бессильному губ не разжать.
останется вечером каждым чужие стихи продолжать.
питаться словами чужими. в чужой одеваться атлас.
не жаждая правды от лжи. не желая мучений от ласк.
до часа, как, сбитая с толку, поможет догадкам игла –
по выпуклому водостоку венозная ночь потекла.
 2005

















* * *

ш-ш


 «хорошо, что нас нет
 где хорошо...»
 л.шмарцева

Силища топора над полем занесена.
Если дерево ранят – значит, где-то зима
неподалеку. Это правило исстари
прописью, как примета, входит в календари.
Дуб. Да за дубом – ночь. Да громче, да громче стук.
Стол покрывает почта. Душу берет испуг.
Время пришло армаду писем прочесть и так
далее... По карману бродит один сквозняк.

«Здравствуй, хозяйка! Густо ломоть маслом намажь.
Как вся страна, искусство я обменял на марш.
Ужином угостишь?.. Я долго играл в ничьи
птичьи немногостишья, легкие, как мячи
с гелием. Вытек гений. Кровь прокипела. И
выпуклей, откровенней ребер стали слои...
Здравствуй, хозяйка! Будь же ласкова и добра,
дай мне войти, но лучше – прячься от топора...»

...Ветер вовсю пирует. Ставнями шебуршит.
В поле – наотмашь рубит. В горле – шаром першит.
Ш-шумно. Уже зима за дверью. Давным-давно.
Стол покрывает мясо. Черное, как вино.
В белые скулы блюда входят легко ножи.
Жадно желая чуда, жалкая часть души
теплится. Все иное стягивает мороз.
И возле сердца ноет место, где образ рос.
 2005














* * *

most


Река расслаивала лес
на порции. Реке
шел паровоз наперерез,
как бритва по руке.

И так же, как и от воды
бежала прочь вода,
моей противницею ты
шагала вниз с моста.

А мост, присевший на шпагат,
железный под и над,
смотрел на это, как Декарт –
на ось координат.
 2005



















* * *

иж-27171


сегодня утром – снегопад. ему довлеет быть ведомым.
идут навстречу, наугад, напропалую дом за домом.
на острый угол, на гранит не смотрится. не говорится.
чего бы в сердце сохранить? что сделать стартовой страницей?

ты сердишься. ты бьешь хрусталь. ты говоришь: «найди работу…»
а я внутри домовых стай устал выискивать кого-то.
ты просишь вечером: «войди». ты утром умоляешь: «выйди».
а я уже в конце пути. в готовом для ответа виде.

глаз сквозь разрушенный карниз в обрывках словосочетаний
цепляет мимолетный смысл. сюжет прокладывает тайный.
ты – против слов. а я – за них. ты попросту снимаешь накипь.
а я внутри домовых книг ищу потерянные знаки.

заученно, как темнота, рука ощупывает ящик
стола: не те; не то; не та… среди предметов настоящих –
твои последние слова: «жестоки люди на востоке…»
смущенно сникла голова подслушивающей настолки…

сегодня утром снегопад непритязателен. неспешен,
я отвечаю невпопад, нарочно разрушаю стержень,
дарую душу декабрю, листаю книгу («mea», брюсов)
и через это все смотрю, как заметает снегом кузов...
 2005

















* * *

мин здрав


отрежь язык мне если вру дотошный ассистент
окно похоже на дыру в боках пырнутых стен

подай больничной мне воды дежурный санитар
шоссе похожи на лады расстроенных гитар

пусти мне в кровь секретный тромб оторва ль враль ли врач
леса оторваны от троп и рай впадает в раж

целуй меня в висок не в лоб усталая жена
у жизни нет прямых углов и жизнь мне не нужна
 2005




















* * *

мы одни


мы одни. а наши дни тем полны,
что ведет от толкотни до войны.
мы одни. на высоте и в глуби.
даже если мы не те, – полюби
молодого зверя здесь, где гроза
опускает нам навес на глаза,
где веселья и тоски мы бежим,
где поблескивают спины машин...
 2005



















* * *

гоу уэст!


 а.павлову

до утра еще недели.
тишина еще жирна –
три четвертых у постели занимает,
как жена.
точно фары,
режут окна
виды.
вязнут в холодце.
месяц в небе
как плевок на
синем вспушенном лице.

редкий
уличный прохожий
крикнет ввысь:
– остановись!
почему же ты,
о боже,
не берешь к себе без виз?
что скрываешься?
скажи же –
для чего я здесь?
на кой?
рассмотри меня поближе...
тишина в ответ.
покой.

спят машины на рессорах.
спят идущие во вред
10, 20, 30, 40
50 и больше лет.
тишина струит из носа.
сон,
как камень,
в горло врос.
ничего не шелохнется
на поставленный вопрос.

и на кой березкам юным
дорогой такой покой,
раз они,
как над гальюном,
нависают над рекой
и глазеют,
как трясется,
как у хрупкого божка,
вылезающего солнца
безразмерная башка.

и,
пока любви карета
разбивается о сны,
переходит час рассвета
в час промышленной возни.
где во всю длину дорожек
робою шуршат,
спешат
на предательство,
на поджиг
пьющие на брудершафт.

разодетые немодно,
заполняя,
как сосуд,
город,
внуки гегемона
кепки мятые несут
на виду у злой державы.
словно взяты из беды,
лица эти моложавы,
лица эти испиты.

сжаты фланги,
как фаланги.
хруст подметок.
вой души.
флаги,
флаги,
флаги,
флаги.
цепи,
биты
и ножи.
и,
пока хосе с лучано
над шеренгой загулял,
опадает неслучайно
новый
денный циркуляр...

вот и все –
туман рассеян;
четче видно мертвецов:
на суку висит есенин;
на полу лежит рубцов;
друнина – в автомобиле;
башлачев – уткнулся в грязь...
все,
кого не долюбили.
все,
чья ночь не удалась.

(...полдень.
casta et pudica,
подгулявшая вчера,
просыпается барвиха.
спит николина гора.
вылезают с-под щетины –
люрикс,
климакс,
силикон.
все красивы.
все едины.
все прогнили.
целиком...)
 2006


















* * *

резко-и-броско


 «линия – длина без ширины»
 евклид

 с.шестакову

дом дупловат и порист смотрит за годом год как торопливый поезд тело свое несет
мимо куда-то мимо быстро еще быстрей как часовая мина как скоростная дрель
в доме жильцы тщедушны хилы как пленные молят бога как кушнер о распрямлении
поезда и о старте просто куда-нибудь и говорят некстати в дальний и в добрый путь
сидя на чемоданах на подоконниках на промежутках данных им в скоростных деньгах
дом изнутри подсвечен многим его жильцам режет сердце и печень поезд напополам
надвое все разрезал поезд и как чулок тонкий как гибкий жезл в чистое поле лег
поле будто сорочка лампочка в тыщу ватт поезд на нем как строчка в рифму в рай или в ад
и стоит на опоре дом и жильцы на своем и полотно на поле кажется свежим швом

только лишь за равниной поезд окажется в доме за тенью длинной у одного жильца
как вино дорогое выжатая лоза наспех нальется горе в голубые глаза
 2006




















* * *

с4италка4



брак неравен час неровен
распадется на
разные калибры бревен
грош ему цена
рви и жги глаголы чтобы
половиниться
видно были не готовы
к слитию сердца
разойтись дана команда
с десяти шагов
не из горла из кармана
вытекает кровь
покидают птицы рощи
долго воет зверь
аве отче аве отче
грусть-тоску развей
 2005-2006


















* * *

4/4


 саше маркину

1.
часы песочные надену
накину валенки и грусть
как сочинение на тему
пройду весь город наизусть

строения за стенкой стенка
за щепкою щепа сады
все одного со мной оттенка
все в ожидании беды

пока метелица полощет
отстиранное напрямик
без слов пересекает площадь
лишенный нетто грузовик

пока небрежно смысл наструган
везде в засыпанной тени
о чем-то шепчутся друг с другом
на старой башне шестерни

и перед тем как влиться в лица
упавший навзничь в никуда
я со смеху начну катиться
по переносице моста

2.
наполнен мыслями и мясом мой пригород и – как и все –
перебинтован, опоясан, порезан узкими шоссе.
не снегопад, но полый гравий – на улицах, наполненных
носителями биографий – не ждущих почестей иных.
скрываются, как кашель в легких, как жизнь в аквариум утроб,
их души не в краях далеких, – в следах, утыканных в сугроб.
они, о чем бы ни мечтали, идут ва-банк и напролом.
их мысли вылиты в металле. но мысли – только о былом.
ах, эти грустные поселки. ах, эти нежные края
голодные. скулят, как волки. от января до января.
на площади, как на арены, дымят заводы не в затяг.
восход с закатом откровенны и окровавлены. за так
торчат безродные деревья. звенит церковная глава.
и на столбах, как у отребья слюнявого, висят слова.
здесь все, как малые дитяти. здесь все решается само.
неся железные кровати, обернутые в ткань трюмо,
закрытые чужому горю, многоэтажки смотрят в лес.
и только водкой и пургою здесь насыщается беглец.
снег, как итог, снег, как награда, всегда не к месту, не к лицу.
сбежавшему от снегопада, что остается беглецу? –
прижаться к каменной ограде? под еле зрячие столбы
жить вопреки до смерти ради растаптывающей толпы?
служить и поклоняться гимну? бояться вежливых господ?
и вечерами, как в вагину, входить в подземный переход?
без страстности, без интереса. бить наповал и пить вповал.
и никогда, как мать тереза, ни от кого не ждать похвал.
смотреть на жизнь, как на забаву безвыигрышных лотерей...
такая, стало быть, судьба у беспечной родины моей.
откуда никому ни разу к себе сбежать не удалось.
туда, где по сюжетам сказок герои вместе, а не врозь.
а там... не хочется об этом. а там – бессмертие. а там
нет привыкания к победам и к житию по паспортам.
как разговор, там ветр не колок. к гобою ластится фагот.
и каменщик (а не филолог!) на музыку слова кладет.
там все есть. ничего не жалко. там все жеманства лишено.
там в хлорке плавает русалка. там леший ездит на рено.
там старость свята, лучезарна. кощей стращает за харчи.
и корифеи от дизайна там шьют кафтаны из парчи.
там богатырь – семейный, а не в дорожный шастает кабак.
там коршуна стрелок, подранив, сдает в ближайший зоопарк.
там нечисть смирна и стерильна. там черти – доктора наук.
посуда там из пластилина. там героин из добрых рук.
там не брюзжит, не пьет таблетки, не льет витиеватый бред,
но декламирует из клетки вручную собранный поэт.
там бог берет из банка ссуду. там управляет всем швея...
и я там был, и я там буду. как мой отец, как мать моя.

3.
мурлычет чешется о санки
нападавший на склоны снег
стесняется своей осанки
ненужный миру человек
он жив еще наполовину
еще шуршит его стопа
и дышат дышат ему в спину
советы совесть смерть судьба

ища один источник света
бредут столбы как бурлаки
мысль разрастается как смета
вдоль русла каменной реки
изображают изобилье
под синим пламенем луны
остывшие автомобили
похожие на валуны

4.
на сорок пятой слушать моно
капризы соло на трубе
на фотокарте поименно
припоминать девятый б

отогреваться черным чаем
у меблированных у стен
и сожалеть что нескончаем
невыносимо длинный день
 2006


























* * *

больше мадженты


пытается разрушить шторм
слова.
весь день проговорив,
мы
молчим.
мы на море.
мы ждем.
мы подбираем к шторму рифмы.
ты: в куртке цвета navy blue.
ты: в брюках пепельного цвета.
я: я...я...я тебя люблю –
не помню –
говорил ли это.
но даже, если и сказал –
мне очень хочется повтора.
мы смотрим на море.
глазам
волна мешается,
как штора
на сквозняке.
шторм умастит:
из брызг соленых
и из ветра
составленное слово «стыд»
совсем не розового цвета...
 2006














* * *

волчание



ожидание дождь пепел площадь ногина mixed media on paper в плоскости окна
будет так как ты хотела только ты войдешь точной копией расстрела будет назван дождь
19:30 ровно смех из-под зонта смех за смех как оборона высота взята
губы обтекают шею руки ворот рвут ничего сказать не смею что ты скажешь тут
за окном грубеют струи бьется дождь о жесть время у меня ворует лучшее что есть
возгорание крик пепел не воссозданы mixed media on paper в поле простыни
неразборчивая пропись на окне видна за окном чернеет пропасть пропасть ногина
сердце бьется в стиле урбан если повезет никогда не будет убран из прихожей зонт

но отпущенное время станет ускользать в этой взрослой теореме можно досказать
до свиданья опечатки с губ своих сотри и на лестничной площадке повтори 2-3
поцелуя после see you как укор немой суки продали россию за моей спиной
одиночек двери бьются о засовы и все ключи перекуются на басовые
слишком поздний или ранний час решит что на несколько воспоминаний жизнь поделена
стол записка и под ней не тронута еда никогда не быть твоей мне милый никогда
привкус горький привкус чайный в плоскости окна из отчаянных молчаний сшита тишина
среди всех похожих матриц пройденных тобой существует точный адрес где ночует боль
 2005-2006

















* * *

ново-угличская, 80а


 «скажи: ты счастлив?» –«нет.» –«а так?» –
 «почти.» – «а так?» – «о да!»
 а.кушнер

глазное яблоко ресница, как червь, расточит. в комнате с лепниною к дождю приснится недавно умерший отец. он в старой куртке из кожзама идет домой из гаража. а дома тихо плачет мама, тарелку битую держа. в гостиной, маленький и жирный, усевшись на ковер-палас, я занят гоночной машиной и частым растираньем глаз. входя и падая к ботинку, с порога гаркает отец: «налей-ка, зойка, половинку половничка, без гущи, щец...»
 2006


















* * *

анти-грустное



ну вот родная мы дома сцепленье нейтралка стоп глядится на нас медово избушка из-за кустов здесь все чего мы хотели ни правил ни болтовни никто не делит недели на жаропрочные дни никто не гладит сорочек не парит стрелки у брюк ни дел ни заданий прочих не появляется вдруг ни связи ни интернета ни радио ни тв здесь можно ходить раздетым и просто лежать в траве здесь нет газонокосилок здесь нет газетных рядов лишь миллионы красивых раскрытых взгляду цветов никто никуда не едет не изменяет с другой смотри какие соседи маши маши им рукой без спеха без канители здесь жители узнают что птицы не улетели ни к северу ни на юг что надо есть в магазине с кем хочешь сразу на ты здесь нет ни слякоти зимней ни пагубной духоты вокруг пространство в покое вокруг песок и сосняк раньше встречалось такое только в особенных снах мы долго искали место где все сойдется в одном где мы с тобой наконец-то от суеты отдохнем мы будем бродить по пляжу по сонму лесных дорог я руку тебе поглажу ты мне испечешь пирог но извини мне часть груза в подвал отнести пора пока разрезают наш кузов дорожные мастера пока сирена клокочет и катится колесо и старый доктор не хочет смотреть на твое лицо
 2006
















* * *

pro|за


 «мне показано дважды в сутки
 принимать тебя...»
 дания

...великая уездная стена возведена в конце командировки:
изученные формулы вина; консервные ножи; тугие пробки;
помеченные утварь, мебель; предсказуемая очередь пластинок;
уставленный ботинками паркет на шахматный походит поединок...
не помню, кто проговорил «на старт!» смеркается. по коже, по сетчатке
плохое настроение мостят бессмысленные редкие осадки.
четверг. один четверг на четверых внутри одной из нескольких гостиниц:
я – рисовал. джей – не раздевшись, дрых. мо – собиралась в бар. и только ты не с-
водила глаз от акварели на стене напротив, прямо над комодом.
казалось, ты была удивлена. накрашена, на шее шарф намотан,
мо вышла, наконец. уснувший джей не двигался. за окнами стемнело.
дождь состоял из множества ножей, насквозь пронзавших земляное тело.
(я понял вдруг, свой страх преодолев: кто первым попадет под дождь – пора бы
ему заметить необычный шлейф светящихся за каплями парабол.
рисую их. рискую быть не понятым, рискую быть enfant terrible...)
я: «подойди ко мне.» ты: «а слабо тебе подняться самому...» игривый,
я: «хорошо.» встаю. иду. и не могу сообразить – мои рисунки
нанизаны на острия в окне или торчат из незакрытой сумки?
стук в дверь. я: «нет!» джей – спит. но ты: «да-да! не заперто, входите...» я: «с ума ты
сошла? зачем?..» за дверью: «господа! попробуйте иные ароматы...»
и ты, и я одновременно: «н-нет!» смеемся. у-уф! моя рука, коснувшись
твоих манжет, использует момент. от близости рождается лишь ужас.
ты: «джей...» я: «джей? он здесь?..» ты: «не спеши...» мой голос внутренний: «в свою картину в-
рисуй ее, с офелии спиши, пока она, головку запрокинув,
открыла рот...» без боя, без огня сдается мне упрямая полоска.
как боль существовала до меня, так вопль существовал до отголоска.
в ход кто-то подготовленный полез. в ход метод шел лукавый и обманный.
вход состоял из нескольких колец. из нескольких уверенных сжиманий.
не помню, кто проговорил «на старт!» тела соединяются. и – на вот:
нам темнота и время не простят языческие действия in-out.
ты держишься за полы пиджака. проваливаюсь я в объем овала.
а все недостающее рука моя на темноте дорисовала...
...а дальше?.. дальше все пошло само собой: и свет, разлитый перед входом;
и фраза «скука», сказанная мо; и крик разбуженного джея « кто там?..»
а ты? что – ты? тебя и след простыл. а я? в горящем оголенном теле
посередине номера застыл, задумавшись, кто автор акварели...
 2006











* * *



 а.брятову

в лесу дорога, как рубец.
поют уключины телеги.
вознице с бабой скушно без
вина и мыслей о ночлеге.
хвала несбившимся с пути
с какой бы ни было попытки.
где, перед тем как в снег войти,
деревья сбросили накидки.
(так бобыли, холостяки
снимают плотные рубахи
и пахнут кровью, как стихи
намученные, после драки).
где, наблюдающий, войду
и я в чащобные прорехи.
и где торчат мосты во льду
через отрубленные реки…
…в лесу дорога натощак.
кобыла темноты боится.
и баба шурудит в вещах.
и «н-но, пошла!» орет возница…
 2006













* * *

невдумчиво читая тютчева


 «...город и есть сюжет...»
 п.вайль

наброшена узкоколейка на лай отвязанного пса
и спорят локоть и коленка кому доступней небеса
как якорь на окно наколот надкусан месяц словно корж
истертый цоколем о холод на безработного похож
набегавшись и вкривь и вкось и вконец поранившись о серп
картавит катер как иосиф на тихом острове осев

глаза в песке мосты в разводе и в оппозиции ветра
кустарник в вязком кислороде страдает ломкостью бедра
фонарь повержен и повешен и ветхи ветки как завет
и перемешан и черешен и вишен ординарный цвет
и выползая из берлоги пар занимает эпизод
где как интимные брелоки медали памятник несет

дорога выведена жирно небрежно к ней рукав пришит
на нем уставшая машина на животе своем лежит
бульвар сторонится огласки зачесан на прямой пробор
удачной шутке строит глазки последний в мире светофор
к нему как старая держава согнулась шея фонаря
и греет речь навроде шарфа проводка телефонная

вот дом одна стена как маска скрывающая хитрость глаз
его спокойствие отмазка минированная hamas
вот дом за огородкой шаткой за плотным слоем тишины
другие стены как взрывчаткой балконами обвешаны
вот дом в одной из длинных келий из спальни к кухонке одна
из запрещенных параллелей как детство здесь проведена

все это будет частью плана пока как веру магомет
поддавший лишку вечер плавно уводит видимость на нет
и облаков шумящий табор затянет напослед и свод
небес монистами метафор на мостовые опадет
и мы поймем что мы теряем пока под водку и гормон
терьям-терьяриум-терьярьям нам улыбается гармонь
 2006














* * *

субпродукт



суббота дворнику нипочем
лопата его ловка
уборкой снега он увлечен
почти как бритьем лобка

доценты вдовы братки не суть
на след направляя взгляд
короткие поводки несут
собаки на них скулят

внутри подзорной трубы застыл
глядит рядовой гаи
как фрезеровщик свою бутыль
подносит к краю скамьи

и горек в самом центре двора
воздушный пузырь щемящ
его мальцы вовсю на ура
пинают как сшитый мяч

пока поэт отойдя от книг
лауру тискает в снах
полуразрушенный снеговик
походит на мужий знак

идет за склочницей по пятам
безвременья стопа
и глухо кашляет левитан
с окрашенного столба

и как рахметов у всех на виду
небес уставший жилец
израненный реактивный ту
ложится на ближний лес

а на твоем плече какаду
халат нараспах к стыду
иди отдай мне свою беду
и я ее отведу
 2006










* * *

числа фибоначчи


как меня ни окружали набежавшие леса
о колеса о кружали тропки терлась полоса.
но отчаянный орешник дикой силой обладал
в листьях свежих в мыслях прежних я под вечер заплутал
вижу рядом на полянке у курящейся избы
прадед мой вставляет в ямки невысокие столбы
дядя мой канаву роет дед цигарочку смолит
и рубцует рубероид у отца стакан налит
брат крапиву поливает стряхивает говоря
в жизни все малец бывает в середине октября
в 47 и ты закончишь в 19:45
ну а там уж коль захочешь приходи к нам помогать
 2006





















* * *

экскурсия #2


 к.к.

в музее психика слаба.
здесь понимаешь, что слова –
не более чем звуки.
и для всезнайки и жлоба
музей – пустырь науки.

здесь всюду сколы на стенах
от взглядов. зритель как монах.
как рядовой в окопе.
как чувства на похоронах,
здесь всё – оттенки скорби.

все без мужей и все без жен.
здесь вход счастливым воспрещен.
заказан трезвым выход.
никто не лезет на рожон.
все утоляют прихоть.

все – вне. на тысячи парсек.
и попадание во всех,
прямое-непрямое,
живописует жизнь под псев-
донимом matamoe.

на льдинах или в очагах
глаз ищет не иначе как
итога. и в итоге –
из центра сердца на щеках
соленые потоки.

и ты в платке из серебра,
обломок моего ребра,
ты ждешь, скажу пока я:
– пора под паранджу, пора
наружу, дорогая.

открой входную дверь. в сенях
добавил растра paul signac.
день/час легли в кавычки.
и легкий облачный синяк
у солнца с непривычки.

твоя рука – в моей руке.
москва – внутри картин marquet.
смотри. вдыхай. и слушай.
все остальное – в рюкзаке
лежит. на всякий случай.

вокруг – один базар, а там
шумок проходит по рядам:
– гляди: адам и ева!..
и кланяются господам
потомки с барельефа...
 2006


















* * *

schwinn mod. moab 1


 а.уточкину

под звук велосипедного звонка
охотно расступается кустарник
за зарослями слов неблагодарных
проходит молчаливая река

за вымысел за замысел за мысль
за мелочи упрятана дорога
и берег наступает раньше срока
на кем-то опрокинутую высь

великое не больше пустяка
не глубже не чудесней не резвее
на ветерке на вере и безверье
замешана акустика стиха

тропа тревога трын-трава труха
полесье равнодушное к предгорью
на все это и в параллель с рекою
легла на все готовая рука

и спорит время медленно в тени с
изделием из пластика и стали
и птиц недавно собранные стаи
на множество разбились единиц
 2006












* * *

николина гора: 24/09/2005


 п.с.

…закончить хочется на том:
сосна стоит по стойке «смирно».
за изгородью из жасмина
ее оруженосцем – дом.

у дома – кандидат наук
(глаза пытливы; руки гладки).
он видит: по кирпичной кладке
все время вверх ползет паук.

река. натянута внизу.
ее описывать не буду.
однако, ветра амплитуду
до многоточия внесу…
 2006
















* * *

о любви на тему б.


 «начать с поэта закончить поэтом»
 ю.норштейн

ни прошлого
ни денег
ни
чего
как вор в живот
наган направь
уткни
вдохни
и выдохни
и вот
две церкви рядом купола как голой бабы грудь что на спину уже легла и ждет чего-нибудь чего ей ждать печальных нот случайных шин мишлен как комбинат трубу уткнет в туманность точно член и на вечерю из заготконтор пойдут пешком уставшие уже за год размахивать флажком

вот солнце словно курага или провал лица не различает дурака льстеца и мудреца все знают истину одну и от нее весь пляс не смыться этому пятну не удалиться с глаз дорога рубленая брешь ложится без затей как переносица промежду главных площадей и эту площадь дождь полил ту площадь снег занес и лица что белей белил полным-полны заноз

вот человек он вертикаль но только до поры он ест чеснок он пьет токай исследует миры здесь не ходи там не садись читай от сих до сих он днем отъявленный садист он ночью тихий псих он пахнет страхами из пор он заполняет клеть и мысль его как приговор ему мешает тлеть невозмутимость он обрел стирая да о нет и чело-вечный ореол составлен из монет

вот ветер вытеснен из дул из дыр из ям из горл увлек прохожую и сдул другой подул в подол подлез подлизываться чтоб не утекать назад он водопийца кровохлеб филер и акробат ему дано что не дано по сути никому он видит всех и всюду но всегда по одному он настежь раскрывает день и дышит сгоряча жизнь для него как бюллетень до подписи врача

и вот последнее что нам запомнить суждено прибита очередь к стенам под желтое окно собачьих шапок лисьих дох и валенных сапог цепь образует завиток до входа на порог за лавкой мясника пурга а в лавке мясника уткнулась в пол моя нога в кострец твоя рука
и я кричу
пусть теплая
стекает кровь с куска
наталья
талия твоя
бессовестно узка
 2006










* * *

подкидные



футбол. свисток арбитра. аут.
минута до конца. 0:0.
в окне деревья намокают
под фонарями и луной.

лениво оплывают свечи.
уходят козыри из рук.
и улица стекает с вещи,
небрежно брошенной на крюк.

слова и выкрики излишни.
как проигрыш, заводят. злят.
как на варение из вишни,
на женщину ложится взгляд.

напористости и заварки
хватает на последний кон.
в окне в разрушенные арки
дороги входят прямиком.

и фехтовальщики, и кони
навечно заняли экран.
и по сюжету на иконе
святые покидают храм.

пора и нам. вон из оклада.
ты – козерог. и я – змея.
и там, в чистилище, не надо
ждать обещания с меня...
 2006













* * *

мигающий желтый


 мише ю.

как в джазе – тема, клич – в бою, ствол – в дереве, в омоне – форма, –
дороги в городе... стою у сломанного светофора
в одном заштатном городке, где люди – через два пробела,
и говорят накоротке, и озирают оробело.

стою. курю. смотрю. под стук металла или вой сирены
регулировщик – как пастух, как надзиратель. длинны, пленны,
ему подвластные стада идут-бредут в грязи по пояс –
туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда – на новый поиск.

без изысков и без красот, фасады – как фотообои,
куда врисован пешеход, что думает еще о боли.
его (мой?) одинокий взгляд вылавливает всюду лозунг:
здесь будет скоро город-ад на нервах, сваях и колесах.

не привлекательно ничем – в упор направлено, застыло –
единственным сокровищем над городом висит светило.
оно уродливо. желто. при нем слепящая изжога.
(при мне ж – доверие и то доверие с плеча чужого;

при мне пробоины в ремне; бесцельность; толика восторга;
и все, наверное...) и мне, зажмурившись, осталось только
нырнуть в одно из русел, где машины оставляют росчерк
на площади-сковороде, где жарится регулировщик...
 2006














* * *

со-


 с.м.

…ушла рыболовецкая корма,
как женщина. и я, пожалуй, выйду
и подсмотрю, как скроются из виду
прикованные к берегу дома.
налью шираза. лампочку вверну.
к холодному песку прижму сандалю.
сопутствую, сочувствую, скандалю,
сливаясь, обращаются в вину.
давно остались позади сады.
и волны наступающие рвали
отпущенные мысли интервалы.
и птицы не боялись высоты...
 2006


















* * *

простые прогнозы на лето



та же черствая скамейка тот же лай собак
для меня как будто мекка тот же лесопарк
тот же кашляет прохожий вспугивает птиц
тех же кажется что тот же велосипедист

день неважный день нелучший сходит на фальцет
обещает взгляд колючий мне гидрометцентр
губы голы руки голы заняты скамьи
льстить и лгать твои глаголы ждать гадать мои

на мои люблю и здравствуй ты всегда молчишь
не даешь уйти пространству за края афиш
на твои прощай и позже реагируя
длинные рубцы на коже оставляю я

подобрав подолы платьев к окончанью дня
шрамы на стволах разгладив глядя на меня
рассмеются молодые липы ими на
ветер брошены цветы и наши имена
 2006





















* * *

кофейник


мой взгляд и повсеместно,
и нигде.
но занимает площадь натюрморта,
где накрепко привязана дремота
к кофейнику
на газовой плите.

застывший и
(составленный из рам
напротив
и поваленного вяза)
привычный кадр удерживает ваза,
которую не высветлил вольфрам...

последние минуты сочтены
давно.
остатки взгляда унесло на
твою кровать,
где одеяла
словно
сползающая зелень со стены.

ты поражаешь глубиною глаз.
как город твой –
отсутствием аварий.
раз есть господь,
таков его сценарий:
сегодня он пересекает нас.

под парою тяжелых одеял –
подушка обязательно из пуха.
на ней – лицо,
лишенное испуга.
лишенный продолженья сон
подвял.

от поцелуя вырастет сосок.
незримые намокнут части тела.
раз есть господь,
рука его задела
ловушку и прошла наискосок...

любимую движения спасут.
любимый приготовится к побегу,
пока густую хрипоту,
как пенку,
теряет выкипающий сосуд...
 2006










* * *

весеннее озерное


 «вторая строчка вводит схему рифм...»
 и.бродский

 а.п.

как тело в нож автомобиль в ключи
вонзается и жаждает упиться
своею мыслью как самоубийца
включи его включи его включи
под утро берег более высок
над озером не облака полати
и рукоплещет тишине в халате
махровом как амфитеатр лесок

за благодатью скорбь за гладью скол
картинку держит изнутри опора
к концу обзора в форму разговора
подтаявшая ночь стекает с гор
к водителю что в сторону плевка
отбрасывает дверь автомобиля
как жертву его мучает фобия
воды его походка нелегка

автомобиль давно уже прогрет
давно уже побитый жизнью тяжкой
водитель увлекается затяжкой
курение идет ему во вред
он проклинает и меня и груз
он заикается и он подходит к-к-раю
я нагибаюсь слово подбираю
водителя окликнуть не берусь

и вот о боже первые лучи
и озеро как блюдце раскололось
о падающее тепло и голос
включи его включи его включи
так присказка сменяется на быль
подошвы возвращаются по этим
камням на скрип сиденья что ж поедем
как скажешь зашуршит автомобиль

юродствуй в прятки со слепцом играй
толкай меня толкай в нездешний номер
ты думаешь ты много сэкономил
с моим отъездом необжитый к-к-рай
 2006








* * *

since 19...



все та же болтанка, все тот же обман: мир тесен; деревья сторуки;
и возле подъездов из новых семян одни вырастают старухи.
в земле – что ни сын. в небесах – что ни дочь. благая мечта – у корыта.
и шестиконечная метка на ночь суровою ниткой пришита.

уйду с переулка в какой-нибудь двор. оставлю и близких, и свиту.
и скроюсь – как парусник в море, как вор в потоке базарном – из виду.
неймется. продукта желает нутро. идею хотя бы кто подал.
короткая строчка слагается про осколок, лежащий поодаль.

стихи? а кому интересны стихи? хорошие или плохие,
стихи – полустанки; стихи – пустяки; стихи – лишь частица стихии.
а эта, последняя, все приберет к рукам – и волненье, и тело.
я знаю, что будет со мной наперед – у знания нету предела.

да, ладно... таланта уже не сыскать, как курева, чтива и пойла,
породистых тряпок и меченых карт противоположного пола.
я радуюсь, что я душу отвел, но дождь – и отчаян, и плосок –
успел перенесть с переулка на двор хорошую порцию розог...

уйду со двора и усы отращу; пороюсь в сусеках подкладки;
приникнув к бутыли, к ночному плащу, сыграю с собою же в прятки.
(пока я в себя проливное вонзал до судорог, заняли, кстати,
лежащий поодаль ничейный вокзал военные, вдовы и тати...)

умру ли я? – нет, никогда не умру. а выздоровлю? – не успею.
но в этой холодной стране поутру последние мысли развею.
и стану всего лишь одним из старья – бездарных, бездушных, бесполых.
и кто-то когда-то напишет, что я прекрасной эпохи осколок.
 2006











* * *

02:30 [d. trem.]



лоскутный сон, как легкое, пробит подъездными напевами про быт, про трах, про бац, про суд, про пересылку. сготовленный из бед и из обид, вприглядку, вперебранку и вприсыпку февраль прошел по-русски. по-мужски. разбросаны квитанции, носки, цветные донца, горлышки бутылок… все позади, а впереди – ни зги. назавтра март наставит ствол в затылок.

я чувствую себя отвратно, встав. в моих трусах – все смыслы слова tough. а в голове – все смыслы слова chilly. во рту – коктейль из суффиксов, октав и прочего, чему меня учили давным-давно. глаза увлечены открытой поясницею жены (жена на кухне занята стряпнею) и тем, что...так себе величины (мне кажется, что я сейчас заною).

жена моя! good что-то... how are you? позволь тебе-себе-себе налью. чего-нибудь сооруди на закусь – устроим отходную февралю. он удался. и на прощанье: «...накось, – он скажет на пороге, – быть добру! унты и полушубок я сопру, базарному ворюге уподобясь. а карандаш, планшет и кобуру сдаю тебе, подопытный, под опись…»

одну-вторую-третью – чпок! – и пас. зрачок у кухни медленно погас. в окне напротив для седого тигра кокетка раздевалась напоказ ко мне спиною. и меня настигла такая разливанная тоска… жена моя! пожарь еще мяска, долей стакан, а то нервишки шатки. мне чудится, что смерть моя близка. я слышу, слышу храп ее лошадки…
 2006

















* * *

первый имперский сон


разиня! родина моя! с тобой без нижнего белья на кровь-кровать кабалью в одно и то же время я ложусь и засыпаю.
мне снятся цифры с потолка, претензии издалека, разбои и разруха, и вся буха, и вся долга, и вся туга на ухо.
еще мне снятся облака, текущие издалека. на них – левша и сталин. одним подкована блоха, другим народ раздавлен.
а я лежу и сон гляжу, дышу-едва-едва-пишу и бью челом у кассы, и нашенскому малышу навязываю сказы...
 2006














* * *

17 марта 1977



зима стекает с карниза. и я, кусая халву,
читаю про арамиса и д’артаньяна главу.
из шкафа пахнет лавандой. из чашки – смесью отрав.
и мама возится в ванной с постельным бельем «минздрав».

а глянешь в окно – там голо. за исключеньем машин,
не ждущих, как входит в горло цельный эритромицин.
(а в эту минуту в школе закончен урок труда:
киянки, сверла, деколи и прочая ерунда.)

в дверном проеме на леске повешен шумный бамбук.
спешит доставить подвески царице гасконский друг.
разлито солнце снаружи. бегут машины вдогон.
и можно обмерить лужи резиновым сапогом.

зима стекает с карниза, затем полощет белье,
готовит питье мне и зажимает сердце мое.
и тут происходит что-то, раз с маминого с лица
стекает не капля пота, но радостная слеза...
 2006















* * *

болеро из панина


...смотреть, как тянется рука.
в окне – доступной всем мишени –
почуять головокруженье
последнего за жизнь снежка.

зайти на кухню. и отку-
порить бутылку алазани.
сидеть с закрытыми глазами
и мысли прибавлять к глотку.

затем лежать. и вспоминать
о ком-либо. мусолить строчки.
и в наволочки, как в сорочки,
свое бессилие вминать.

то, что уже не залатать,
доверить потолку и хмелю:
«я все переживать умею,
но не умею совладать...»

а) незаполненный бокал
прозрачного стекла уронен,
и вслед за ним валится ронин,
что поликрату помогал...

б) как мешающий предмет,
язык выталкивает: thou art
lost, lord! – не более, чем повод
поверить в сбыточность примет...

в) входит в кабинет она –
немыслима, нема, не рада.
и, как нежданная награда,
на душу падает вина.

г) нанизать отрывок на
косые линии тетрадки.
допить, досмаковать остатки
и отвернуться от окна...
 2006












* * *

ooh


 ник.

1.
ротшильд и пролетарий агнец и дебошир как бы ни пролетали в разных частях машин
взявшись за кипятильник только сделав соскоб все тормозят у шпилек ластовиц и сосков
русский щупает яйца крутит хачик усы ничего не боятся сытые жеребцы
стало ****ей до черта в городе эн моем словно с досок почета смотрят ночью и днем
с телемоста с биллборда со световых реклам чья-то блатная морда делает папе план
добрая половина словно орет бери дам говорит на вынос дам говорит внутри

2.
жизнь неслышную кряду на размытую степь подуставшему взгляду насмотреться невтерпь
тяготит эта вера этот страх поперек нет такого примера чтобы он уберег
взгляд от рва от обрыва от обычных обид коли тело как нива на закате дрожит
что бы ни означала не пытаться не сметь смерти нет до начала за началом не смерть
смерть знакома как кожа виртуальна слепа и лишь жизнь подытожа назовется судьба

3.
утро время нагое пахнет спермою дом коля суть алкоголя заключается в том
что в его недостатке есть его перебор мысли делают ставки на раскрытие штор
из-под хлопка неброско возвышается грудь полушарие мозга вспоминай что-нибудь

4а,б.
над кроватью картинка за штакетником лай кличут как тебя инга а тебя николай
ус как орден повис на потной коже без сна с этой ночи и присно ты мне будешь жена
уд как святыню трогай доведи до прямой пахнут губы жарехой пахнут губы зимой
поцелуи нерезки поцелуи как заплаты не занавески покрывают глаза
вместе вместе и вместе досчитаем до трех со слюной из отверстий вырывается оох
небо залито сталью где мы я не узнал и пока полистаю кулинарный журнал

5-6.
кровохарканье кашель на крыльце произвел у березы опавшей раздвоившийся ствол
осень изморось ноги зябнут пар изо рта на изгибе дороги остановка пуста
только споря и ссорясь трейлер и лимузин делят время на скорость в окруженье осин
низкая и сырая и не чиста на лист яблоня у сарая будто за ней гнались
старый высохший мох на бревнах окрашен в тон ставнями скрыты окна будто оставлен дом
станет крыльями хлопать птица она больна будто и в небе копоть будто прошла война

7-8.
жизнь сложение чисел и невиданных мест пах у женщины кисел как случайный подъезд
инга прибавь-ка газу город еще далек после пролога сразу видится эпилог
инга спеши скорее в сторону где земля прячет между деревьев вспаханные поля
брызгами и солярой местность окружена где становится лярвой молодая жена
вот то самое место дверь заперта на гвоздь первый этаж подъезда можно пройти насквозь
плачет в авто пластинка рвется бурная связь я убегаю инга не оглядываясь
в самую суть деталей где поделили мир ротшильд и пролетарий агнец и дебошир

9а,б.
справа от колокольни сидючи в полутьме ставят рифму прикольны игроки в буриме
утекают коктейли в черные дыры рож выступает на теле плохо скрытая дрожь
вертит бедрами жертва дай мне дашь побожись коля думаешь это настоящая жизнь
где за альфой омега сразу видится в снах снова с неба из снега снисходительный знак
на груди колокольни женский лик как пандан улыбнись коля коли этот знак тебе дан

10.
утро тело в холщовке мысль меняет окрас в щеки вставлены щелки вместо высохших глаз
будто под чьей-то плетью из синевы дымка сразу рычаг на третью переводит рука
старт буксовка со старым чувством вины замедленным одним ударом перебит парапет
и прошедшая наискось гудит голова жидкостью наполняясь инга инга аа
 2005-2006















* * *

я в кожаной куртке…


 анне ж.

я в кожаной куртке на южной окраине города, где среди суматохи ненужной, на набережной, в темноте играет пластинка. от свинга ломота и дрожь в рукаве. изогнуты мысли и спинка старинного стула в кафе. на книге, привыкшей к ласканью, написано: не поднимай. и море, покрытое сканью, мне напоминает эмаль. ах, море! прижатое небом, сосуд для бессмертья оно; лекарство пошатанным нервам; болезному блуду вино… не в силах себя побороть, я и так понимаю – пора выглядывать море, лохмотья которого треплют ветра.

я в кожаной куртке. от скрипа к печали вниманье течет под сольные выплески скрипок и волны соленые. черт! а что если против потока? а что если вопль нутряной повыпустить и ненадолго к бессмертью остаться спиной? – направить свой взгляд на аллеи, смахнуть междометья с листа и чувствовать, как тяжелее и дольше идут поезда...
 2006
















* * *

30 строк



я слышу, как волна о борт
стучит под поцелуи мужа с
женой, задумавшей аборт,
и погружаю сердце в ужас:
движенье лирику убьет.

подходит пьяный капитан
и поднимается на катер.
за ним кокетка по пятам,
которую он обрюхатил.
кокетка также вдрабадан.

о чем-то в стороне шепчась,
моя супружеская пара
осознает, что это – часть
нам предстоящего кошмара
(про остальное – не сейчас).

сейчас – про то, как я икру
на стол поставлю; вытру сливы
и виноград переберу;
скажу кокетке: «вы – трусливы...»,
а капитану: « you’re soaked through…»

скажу мужчине: «не боись…»;
жене его скажу: «рожайте…»;
в составленное небо из
пустопорожней благодати
последний выпущу каприз;

как ссыльный, сяду на корму;
и страсть, и грусть – девиц обеих –
одной рукою обниму;
и взгляд свой изотру о берег –
не понимая, почему.
 2006











* * *

все в скобках


 н.н.

(живущему от города вдали, ломающему над кострищем сучья
хозяину нетронутой земли мечта о путешествии присуща…)

…я покидаю комнату твою
буквально после первого абзаца.
река дает лениво интервью.
и тополь позволяет прикасаться.

у дерева нет листьев. у меня –
уменья договариваться с новым
и удивительным. (так полынья
кровит от соприкосновенья с зноем.)

мне остается несколько минут –
немногим больше, чем тебе осталось.
(тебя со мной сомнения сомнут.
меня с тобою уничтожит жалость.)

дорогу под ногами раздвою –
булыжники и земляные комья.
я покидаю родину твою,
но полное (с которым не знаком я)

молчание не покидает рот:
внутри него положен на поленья
язык – посмотрим, что произойдет
с его желанием сопротивленья…

(его согреют на спирту сперва,
пожалуй, 100-150...) но вскоре
в мое сознанье врежутся слова:
america, a miracle, amore…

(…до места полтора часа езды. спина потеет, как …гм…у шлюхи.
из арматуры сварены кресты на кладбищах, покоящие слухи.
ржаные и пшеничные смычки, коричневые и стволы, и корни
на пористой поверхности щеки шлифуют взгляд равно оклад иконы.
язык артикулирует. и дождь божественные дарит па. по жести
и ты, как по обочине, идешь босая и раздариваешь жесты
живущему от города вдали, доверившему ночи-партизанке
обернутые в мятые рубли воздушные разрушенные замки...)
 2006











* * *

06:23 a.m.


ты спишь. горит в углу лампадка.
ты улыбаешься во сне.
оголена твоя лопатка.
«и эта женщина так падка!..» –
опять подумается мне
под тренье об асфальт резины. –
«но я люблю ее одну,
как холод, как гудеж осиный,
как эти вечные осины,
как эту странную страну,
где я родился ненароком
(зачем?), где я иду вперед
и лгу себе, как все, под богом,
где я умру, въезжая боком
на следующий поворот...»
 2006














* * *

plage nudiste autorisee


 одной русской графоманке

где солнце разливает оранжад
(как кварцевая лампа в кабинете?),
на пляже, как на кладбище, лежат
бесформенные взрослые и дети.

как странно: в этом месте их свела
судьба. свела и уложила рядом.
и ветерок ласкает их тела,
как опытный патологоанатом.

мне нравится, как смотришь живо ты
на их зады, промежности и члены,
на вставленные шрамы в животы…
они, как будто мумии, нетленны.

у них у всех закрытые глаза.
у них у всех раскинутые руки.
и волны заглушают голоса,
расспрашивающие друг о друге.

и мы – что удивительно – молчим.
шипит волна, древесных крон аналог.
и время состоит из величин
объемлемых, но бесконечно малых.

и все равно часы, как мы, спешат
и останавливаются, по сути,
где бахус разливает оранжад
в безжизненные ржавые сосуды.

а мы с тобой? мы живы? мы мертвы?
бежим ли прочь? или лежим, недвижны?
иль волны обе наши головы
слюнявят, точно косточки от вишни?..

(...ты сбрасываешь пелерину с плеч.
ты по себе отыскиваешь ровню
и, опускаясь, норовишь прилечь
на выделенную тебе жаровню.

и запеваешь, пав под свет дневной,
купаясь в кем-то выкопанной ванне:
– мне нравится, что вы больны не мной…
– мне нравится, что я больна не вами…)
 2006











* * *

новый левый вальс



 «это не ты и не я
 а два дюралевых острия...»
 с.львовский

 вл.сергееву

вот город. который расколот на мучеников и ворье.
и ночь наступает на город, как будто на горло свое.
идут по дороге 2 старца, принявшие лишку на вид.
один, перед тем, как расстаться, другому в сердцах говорит:

«представь себе – мчится машина, на скорости давит слепца. и вдруг за морщиной морщина у мертвого сходит с лица. затем исчезают реклама, витрины, проезжая часть. вокруг проявляются прямо – все то, что исчезло сейчас – такие родные приметы: котлеты в пивных да моча, на речи бугров километры истраченного кумача. на вечер – салат из шульженко. на утро – халва в похвалах. и будет сантехник из жэка и будда, и бог, и аллах. и будет в учебники вклеен поставивший жизнь нам в вину, перстом указующий ленин на поднятую целину. и сами мы смелыми станем на кухнях под сколько-то грамм. и снова фигурным катаньем заполнится телеэкран. а как подойдет распродажа, мы будем бороться, как встарь, за треснутый глянец трельяжа и рубленый чешский хрусталь. и с креслами из крепдешина с водителями в неглиже та самая будет машина в партийном дремать гараже. и дети невинные наши из отрочеств не в институт, – едва получив патронташи, войною на горцев пойдут…»

…вот город. уснувший в тиши. на прохожего, что окрылен
желанием, мчится машина – никто не сидит за рулем.
у скрывшего правду завода, у настежь раскрытых ворот
напала ленца и зевота на слушащий новость народ.
улыбчивого человека ракета уносит в полет.
и радио в окнах великодержавные песни поет.
а в парке – не в силах расстаться, отдавшиеся питию –
сидят на скамейке 2 старца и мучают совесть свою…
 2006














* * *

снаружи, внутри и нигде



1.
на остановке негде сесть – сплошная выгребная яма.
написано на стенке: «здесь ждала онегина татьяна».
беременными нарасхват, поют подвыпившие парни
и разбивают об асфальт продукты местной пивоварни.

направо – съехала в кювет машина краденого щебня.
зовет налево на обед плакатом путника харчевня.
взгляд мимо – посреди борозд художник смешивает сурик
с олифой. укрепляет холст. утес и храм на нем рисует.

что впереди? а впереди – плетение тьмы и озноба.
и оползает по груди тумана вязкая основа.
что сзади? выпадает «н-да...» из колоколен и скворешен.
что позади? все ерунда. путь к отступленью занавешен.


2.
на подоконнике свеча открыта дверь балкона страна вдыхает сообща и выдыхает сонно
душа однако же пока полна адреналина выводит записи рука размашисто и длинно
как бывшие поэт делец и массовик-затейник в скорлупах глянцевых телес работают в котельных
неловко горько горячо от их движений слабых проложена через плечо тень от свечи на лампах
поверхность сердца площадь скул исколота на вдохе на выдохе наброшен гул на внутренние токи


3.
бульвар полотна ветра рвал
кончаясь у причала
ich bin du gehst mit und er war
волна волне кричала
через короткий интервал

и птицы поднимались вдруг
волнисты ломки дики
как будто много сотен рук
захлопывали книги
не сдерживая свой испуг
 2006











* * *



всему уготована мера беспамятства и забытья.
поникли внутри шифоньера костюмы. засохла кутья.
в гостиной поломаны стулья. на окнах – воронье дерьмо.
на вешалке пыльная тулья уныло глядится в трюмо.
прямые пружины дивана. на кухне разбита плита.
сухи рукомойник и ванна. на ржавую ветку туда
повешенные полотенца еще сохраняют тепло.
но время далекого детства в иное пространство ушло.
однако, об этом не зная, дверной вопрошает звонок:
– ты плакал девятого мая?..
– да, плакал...
– а я вот не смог...
а может быть, взять и остаться?.. но тут упирается взгляд
в картину, где грешного старца господь прогоняет назад...
 2006











* * *



 к.к., с любовью

…полуденное время шахмат, раскладывания пасьянса и тишины, задержит шаг над широкою доской. терраса – то место, где бы ты хотела не разговаривать подолгу, но просто предоставить тело идущему с небес потоку. июль выталкивает с полок фантастику и переводы. над горизонтом каждый всполох как дуновение свободы. температура дня и ночи, наличие воды и суши уравновешены, как ноши в руках берущих и несущих. крылом зачеркивает птица все, что принадлежало лету. и ты в изделии из ситца в мундштук вставляешь сигарету. непроизвольный вскрик калитки на сердце оставляет слепок. язык сухой. запястья липки. июль – на память, напоследок. осыпан пепел. взгляд поранен. седое солнце словно лого. как настоящий северянин, я верю в немость монолога. мне кажется немного скудным все, что стоит за словом «псевдо»: смысл – переносным, мир – лоскутным, горбатою – спина соседа (который, при костюме строгом, хохочет, в борозде копаясь. и взгляд его бежит по строкам и ударяется о палец, прижавший книгу, как купюру, а книгой – на колене гнуса, заставившего вскрикнуть сдуру и от укола содрогнуться)… а ты, как истая южанка, имеешь голос низкий, грубый и вдавливаешь слово «жарко» в мои растресканные губы. ты пальцы длинные разжала. ты думаешь, что так и надо. жара, напарница пожара, полопалась от лимонада. ты позволяешь в кои веки задуматься о человеке, который к крашенной скамейке рассматривает волн набеги. ты слышишь? слышишь? это правда – когда стихи заполнят улья, деревья трением смарагда напомнят о конце июля. и крикнет сверху: «отдохни-ка, чудовище!..» – большая птица. и непрочитанная книга опять на место возвратится. светило растворится в пене и потечет, что лето, к югу. ты прыгнешь на мои колени и легкую поднимешь юбку. и, все увидев, скажет: «амен!» – небесный сторож и служака. – «ты начинаешь, северянин; выигрываешь ты, южанка…»
 2006












* * *

новый год по э.а.по


 клоду

береза выросла за лето коснулись ветви чердака прилипла точно изолента к шершавым берегам река зима действительность сурова в окне покойника несут в одной из колб из-под сиропа оказывается мазут солений запах запах лука часы стрекочут каплет кран и суслит слово рот ли лунка не то еще одна из ран

тук-тук настольный танец крошек завел аэропорта рев старик заносит в дверь на розжиг за клубом пара связку дров смолистый леденец закапал о мокрый войлок трется кот старик в сердцах пускает на пол плевок проклятый новый год повешенный тулуп на рею тяжел нажав на утюжок старею кажется старею неровный делаю стежок мычит себе под нос портниха блестящий мнет материал и рослый мальчик хнычет тихо что маму в детстве потерял закутанная в одеяло уставившись в иконостас слепая женщина куняла своих не закрывая глаз поскрипывая как корзина откашливаясь и сипя пойду дойду до магазина куплю бутылку для себя увязший в тисканьях ненужных нагрелся хохот на печи давай еще разок супружник молчи негодная молчи

луна всходила по дороге сбивались пьяные с пути дрянная баба на пороге пыталась курицу скубти к ночному пиршеству к ночлегу телегу лошадь волокла через настилы через реку окрест соседнего села играла музыка вивальди жену на кухне лапал я и дочь в тетради на кровати чертила красные поля снег хоть и нехотя но падал щетина впитывала грим it is a happiness to wonder it is a happiness to dream

стол сервирован кролик подан в фужерах кислота шипит выплевывает с новым годом гость точно кость на общепит хозяин отвечает вот как хозяйка непрерывно ржет бурлит подмешанная водка к салату оливье и жжет повисло на железной дверце распухло пуще прежнего из хвои сделанное сердце и краска капает с него

зима действительность на подвиг зовет мерзавца и шута идут сбиваясь в стайки по две к обману хворь и нищета поют и говорят на вдохах меж ног расчесывают зуд в колготах в валенках и в дохах гнилье и шелуху несут сегодня в сельском клубе танцы определенно драки жди за все былое поквитаться под купол сходятся вожди они стенают мы не стары и выберем себе божка и мимо ртов летит на фары неугомонная мошка

не от действительности не от былого почернел экран на стол накинута как невод скатерка и бутыль как храм стоит не тронута ни разу на руки брошено лицо не рот обсасывает фразу но фраза в рот вросла рисованы и необыкновенны квадраты стен и потолков и в сердце вставлены не вены но сплошь соломинки богов

из года старого и злого у газового счетчика проси прощения у бога и у меня еще чего смеешься сука выпей яду у борющихся за спиной переворачивают дату часы ноль-ноль ноль-ноль ноль-ноль все замирает муж с женою расстегивают пояса и камеры за тишиною уводят в прошлое глаза

за двор за сеновал за поле за рощу за небесный шелк цепляясь в забытьи в запое идет полуночный снежок все удалее все сильнее и видит где-то впереди в канаве в крепком сне в шинели лежит боец с ножом в груди ему не надобно покрова шальная ночь ему покров течет из сердца молодого незамерзающая кровь без глаза без волос без уха без рта бесформенна боса полупрозрачная старуха сидит у мертвого бойца и вьется в круговерти зимней старушечий ли волчий вой спасибо ненаглядный сын мой что возвернулся ты домой
 2006

















* * *

считалК5



едет узник по мосту
видит бедный за версту
лорд английский плачет в кэбе
скачет строчка по листу

любит лебедь поклевать
дождик любит поливать
а чернорабочий в кепи
материть и шпаклевать

тот кто вычитает про
над чернильницей перо
над поверхностью льняною
держит ракушку востро

все что сломлено не рать
все что нажито не трать
все что сказано не мною
не записывай в тетрадь
 2006













* * *

cоцреализм n° 2




мне мерещится что мама суп подогревает что вынимает из кармана бобрикового пальто в мятой кальке что-то вроде бутерброда чуть живой я лежу на бутерброде неприкрытый рядом мой сводный брат начальник штаба отложив пистоль и спирт на историях остапа с воробьяниновым спит а его погранзастава пушки отложив и спирт на историях остапа с балагановым ша спит
мне мерещится что папа после бани высший сорт из пивной или из паба кружку полную несет я протягиваю к кружке неуверенное дай ножки пухлые и ручки и смотрю куда-то вдаль и покуда тает пена на усах у папы вся в желтый круг я постепенно запускаю карася
мне мерещится у ирки у двоюродной сестры из копченой кожи икры бедра ребра и шары волосы бегут как струйки на горячее плечо убери отсюда руки ты же маленький еще и мы носимся босыми по разбитому стеклу а в углу шипят гусыни и темным-темно в углу
мне мерещится что теща в пояс кланяется мне что березовая роща вырастает на спине что внутри подшито молью бобриковое пальто что становится прямою жизнь безжалостная что сердце раковина залежь мне мерещится что ты в эту залежь залезаешь жалишь злишь до дурноты и ворчишь сбылась примета говори не говори антрацита вторчермета сколько всякого внутри
мне мерещится с разбега рубль делает прыжок что округлая копейка человека бережет что крестьянин с бороною а не не с вилами на рот пластырь клеит что страною руководствует народ что в универмаге гуме распродажа и на вес продаются бэ акунин быков дэ е гришковец что менты и нувориши суть поэты наяву что ефрейторы и выше вышли с бритвой на братву что внутри державы хрупкой страхам смертности каюк что за каждой юркой юбкой вьется пара броских брюк
нет такого быть не может никогда и мне мерещится что меня тревожит темнота в моей норе где я так и буду глупым доживать и коченеть что продолжит течь по трубам в неувиденное нефть что жена уйдет из дома заберет с собою дочь что лукавый жид истома на меня накличет дождь что косынка что косуха что кастрюля врут и в ряд сука-сука-сука-сука-сука-сука говорят что стволы скрипят навстречу загораживают путь что зима палит картечью в белокаменную грудь мне мерещится что деться некуда уже слепа даже кровь бежит от сердца мысль отторгнута от лба что в отцовской кружке кверху пузом плавает карась что к любому человеку грязь до горла добралась что смесь перца и сорбета профессуры и ворья избирает президента на девятый срок что я из квартиры из московской выгнан из ссср и трехтомник эс марковской тяжелит мой несессер мне мерещится мне снится в доме том где ныне я на столе одна горчица под столом кулек белья надо мной гудок завода подо мной сверло метро и родительские фото расположены хитро папино на пианино мамино на верстаке мне мерещится что мимо ходят годы налегке закрывают покрывала лица мамы и отца и меня давно не стало только битые сердца носят опытные люди с нумерованных планет им мерещится что woody allen plays the clarinet дэвид хокни после дозы пишет загоральщика и эстонцы и литовцы любят русских тчк
 2006






* * *

cоцреализм n° 1



карл андреич бьет баклуши лев семеныч смотрит как пузырит карбид из лужи и скальпируют собак
глеб кузьмич губу кусает нил кузьмич слюнит косяк фрол хомич попал в офсайд игорь юрьевич впросак
эрнст ильич растит ватагу пышных жен и малышей петр агеич прет в атаку франц иосифыч взашей
александр сергеич мимо проходя груженых барж рвет письмо от анонима знатного про cocuage
только царь не вяжет лыка бел как белка в колесе на лице его улыбка прыщик на его лице
бис скандирует эстрада тянут номера из урн смерть как marca registrada жизнь как carmen famosum
 2006













* * *

николина гора: 17/05/2006


за нулевую точку взят окружный путь калитки.
из окон выброшены в сад почтовые открытки.
там – здания и лица все умевших, но умерших
(и подписи снимавших со старанием). промеж их
отыскивается одно подвыцветшее фото
с физиономией давно погибшего пилота.
он улыбается. он рот кривит. на обороте
написано: «привет! я – тот, которого вы ждете...»
 2006














* * *

на набережной в патруле



давно ничего не пишется
случается иногда
как смерть бенедикта лифшица
покрыта дымом вода
на ней какие-то надписи
едва разборчива вязь
над темной водой как над pc
экранами поднялась
хохлатая чернеть паника
легла на рукав реглан
и речь моего напарника
составлена из реклам
его не волосы полосы
не чесаны и черны
а в пахнущей мятой полости
гниет кусок ветчины
и что-то не то мерещится
и как бы я глаз ни тер
навстречу идут нам резчица
обвальщица и лифтер
 2006













* * *

осень в военчасти


академический театр. особенная терра. на сцене клены шелестят (для эпигонов – вариант: сезонная премьера. партер. заполнен каждый ряд...). мы видим из партера: военный вертит сапогом и думает о браге и повышении. кругом усыпаны овраги мостками – каждый, как погон, покрыл ключицы склонов. военный вертит сапогом. слетают листья с кленов разжалованных, кружат над холмом, скрывают холмик. и этот мостик – лейтенант, а тот – уже полковник...
мы замечаем, как эзоп зашевелился в нас. и проходит несколько часов. мы видим листьев насыпь. теперь военный смотрит в лес и выпивает. и на глазах его отнюдь не блеск, на сапогах – не глина. а листья падают. мостки все маршалами стали. и мы глотаем от тоски бруски черненой стали.
 2006














* * *

sleepшееся


 к.

в огне бумага а зима в окне
простые мысли бегают во мне
в журнале на картинке мусульманин
твой голос интонационно мамин
давай с тобою путать имена
и времена забывчивость равна
восторженности где-нибудь в деревне
за три-на-тридесять земель на рейне
представь себе ты мелешь я орю
ты ходишь побираться к алтарю
а я предпочитаю побираться
под белыми цветами померанца
а иногда мы зонт с собой берем
закусываем сыром с имбирем
в снегу долина слиплась как ризотто
и рейн кривит кровит до горизонта
ты смотришь на снующую толпу
а я с лица счищаю скорлупу
и яблоки червивые на дольки
делю как разговор на кривотолки
давай ты будешь пэт я буду петр
на кирхе в колокольчик ветер бьет
никто не прикасается к мадере
представь себе что мы на самом деле
сидим молчим ты куришь я курю
паук сползает по календарю
ты увлеклась прогулкой паучиной
а я себя почувствовал мужчиной
шатнулась грубо слепленная грудь
проглатывая воздух встать шагнуть
не получив обратного билета
пока стол прожигает сигарета
пока зима как молодость дана
давай с тобою путать имена
болезни адреса боеприпасы
и как страницы библии слипаться
 2006













* * *

скво-сюжет-зь


художественный фильм стоит герой
враг за спиной недалеко второй
а там и третий и четвертый и на
задворках кадра видится машина

в ней едет на каникулы семья
которую не понимаю я
каким путем поймала апертура
но коль поймала стало быть не дура

за кадром режиссер кричит харэ
из рта его уносится амбре
последней ночи то есть благодати
чему виной крепленое и ****и

жена его пакует чемодан
дочь в сотый раз пересдает матан
а где-то на краю днепропетровска
N умирает от лимфомы мозга

в ногах его заснула медсестра
у ней есть дом гараж и конура
живущая на улице собака
боксер и неудачные два брака

комод в прихожей карточка на нем
на карточке недвижимость в наем
и женщина что в кофточке без кроя
беременна от главного героя

так что мой друг давай с тобой поймем
когда ты смотришь фильм твой разум в нем
пленяет не сюжет об архетипе
но мысль о незнакомцах в перспективе
 2006









* * *

дождя дождусь


 андрею в.

я стою под козырьком магазина вин и вод под струящийся жаргон фильтр отламываю от
сигареты медленно достаю из коробка спичку жадно пью вино из горла еще пока
остается на глоток до зеленого до дна я-то в жизни знаю толк только знает ли она
что из запертых ворот через несколько минут непременно дождь пойдет человеки побегут
ну а ты словарь открой и смотри наверняка сколько там в земле сырой на одну лишь букву к
видишь то-то и оно наступление беды неотвратно мне давно все известно так что ты
не держи на сердце груз не додумывай не вой и когда дождя дождусь и когда войду в него
 2006















* * *

все мысли о еде



на косогоры снег налип захватывая снег горстями
бредут как боги на олимп на пастбища свои крестьяне
ведут овец ведут гусей несут вино несут ягдташи
и с ними я как ротозей и лодырь устремляюсь дальше
и выше письменность несу язык расхожий продлеваю
и ноги кутаю в кирзу и плечи укрываю шалью

как у танцовщиц молодых гуляют у деревьев спинки
приветствует своих владык холодная земля тропинки
шумят под блеянье овец слова листва виляют гузки
и в виде пятен и колец дорогу украшают сгустки
как близко и как далеко в пути лежит первооснова
все часть любви сама любовь часть одиночества слепого

и пусть я богом нарекусь но раздражения не скрою
для этих гор и я и гусь не более чем мясо с кровью
они стояли и стоят в то время как надежда стерлась
и отражают всякий взгляд и отвергают всякий голос
и только облака вихор и я и грузные крестьяне
дойных долин и гордых гор заметим противостоянье
 2006













* * *



в жару разминуться не с кем
на улице и в дому
и мерзким и компанейским
в жару не быть никому

в жару примириться легче
со смертию тех кто стар
смотря на голые плечи
девичьи и голый стан

смотря как капает шарик
мороженого а жизнь
как жадный приезжий шарит
в передних карманах джинс

в жару приятно без верха
протискиваться вперед
искать везде человека
кто холод переживет

кто не оставит нам шанса
на выбор и повелит
виновному возвращаться
адаму к его лилит
 2006












* * *

и ррраз-два-три...


 феликсу х.

1.
в эти теплые рассветы, слизывая соль с ладош
(в эти теплые рассветы, смахивая пыль с галош)
(в эти теплые рассветы, пряча выпачканный нож),
памятуя о родстве, ты вдоль по городу идешь...
кто ты? – кто ты? – кто ты? – кто ты? – вопрошают воробьи.
и старухи анекдоты всюду щелкают свои.

здравствуй, улица ленивка! здравствуй, порт пяти морей!
спелые, как земляника, звезды крепости моей!
в час душевного прилива – шаг, полшага и шажок –
здравствуй, школа, и перила, что я лупою прожег.

(колокол) – денннь! – гггу! – (царь-пушка) – гонишшшь! – (стая воробьев).
здравствуй, деву...жен...старушка! моя первая любовь!
все, чем ныне дорожим мы – пятилетки и салют, –
поливальные машины в речку-мусорку сольют.

(бентли) – в жжжи! – зззни! всссе! – (ролс-ройсы) – (мазератти) – поррра! зззнать!
здравствуйте, единороссы! здравствуй, праведный сенат!
с хитрой мордочкою лиса – здравствуй, милиционер!
здравствуй, миллионолица белокаменных манер...


2.
– милая моя, надейся! – улыбается хитро
новый день, глядящий в десятилитровое ведро.
в центре поля у колодца цепи больно холодны.
не живу я – мне живется, истирается о дни.

брошу цепь в колодец вдоль по солнечному по лучу –
в крышку цинкового гроба, поздний отклик получу:
– милая, не огорчайся! – перебор ли, недолет...
каждое начало часа нам надежду подает.


3.
с неба валит бисер мелкий не бывает жизнь плоха
паровоз летит до стрелки самолет под облака
взгляд бежит до паутины улица до тупика
даже сон как ни хотим мы ударяется в бега

что тебе сказать служивый вальтер перезарядив
этот мир настолько лживый подчинись ему иди в
подневольные в казарме голой жопой сядь на мель
и песочными часами грозовые такты мерь

мы везде с тобой зеваки все напрасно все зазря
мысль спешит до раздевалки пищевод до стопаря
в офицерской и в каптерке до утра и догола
чифирят с тобою телки из ближайшего села

ямка горка ямка горка ямка тпппру вперед назад
горько горько горько горько слышишь вороны кричат
в час рассветный в час вечерний хошь не хошь и верь не верь
не бывает жизнь ничейной не бывает жизнь твоей

даже если в конопле ты не бывает жизнь полна
выдавая в цирк билеты на мартышку и слона
и на выложенный щебнем путь короткий к проходным
и служебным и волшебным и неведомо каким

выдавая чек платцкарту с перфорацией талон
на поллитру на блатхату с круглым кухонным столом
что еще тебе из видов ежедневных описать
удостоверенье выдав на двуспальную кровать

есть очко ватерклозета плавленные есть сырки
вездесущая газета вездежмущие силки
кольца улиц грязь парилка холит перса сибарит
по тв о доли рынка джекил с хайдом говорит
 2006













* * *

попавловушку



октябрь печатных букв набеги на юг вослед за журавлями остались снегири и белки костромичи и киевляне настырная пора а с тыла разгоряченная многажды любовь нечаянно остыла наказанным остался каждый до донышка пустеет ларчик длиннее и темнее тени к лицу на подоконник плачет день остающийся без денег

октябрь с пакгаузов и палуб возобновляет рейс и рейд и пишет александр павлов что через час заноябреет стрелы архангелов попали в бродяг в брезентовом обозе и пишет александр павлов кому десятый месяц осень кому застолье как трибуна кому и келья как коммуна кому и бабий яр как урна кому и нищета гламурна кому десятый перст мизинец и только многосильный катер скорбит о том что лед в низине с рекой к полуночи поладил и только я попав в ловушку испачкавшись о головешку еще выкидываю решку еще пишу пока не выжгу десятую по счету свечку а высший суд мне прочит вышку
 2006













* * *

декабрь, vol.4


 вере а.

в прихожей штукатурка осыпалась
болоньевая телогрейка жалась
к верблюжьей шерсти олимпийский пафос
переходил необратимо в жалость
выныривая из-за спин чудовищ
оторванные с мясом от икон от
резьбы вопросы что ты мне готовишь
наталкивались на холодность комнат
красивые запястья шеи грешниц
не радуют предночие испортив
давай с тобой исследуем окрестность
района перейдем в кафе напротив
ты скажешь мне пирожное я сам уж
не тот не беспристрастный не знаток а
за окнами зима стремится замуж
за встречного за первого надолго
и улица прозрачная спитая
молчит вагон метро ополовинен
вокруг герои из телеспектакля
молчадская квитинская щетинин
ко сну ко сну ко сну ко сну ко сну с со-
зерцанием что ты зер гут зеркален
с сознанием что где-то бродит каин
и ты его приговорен коснуться
троллейбусы судачат отдаленно
соседи повышают громкость крика
определенно у аккордеона
выигрывает чистая арийка
 2006













* * *

николина гора: 05/08/2006


 к.

1.
открыть окно не холодно но зябко не удивительно но восхищенно
погода оголтелая мерзавка докрашивает яблони у склона

дождем покрыты маслово заречье дубцы и безболезненно и быстро
посаженные в кпз за речи домой отпущенные за убийства

велоколеса словно центрифуги на пластилин налепленный на обод
надеются но если мы о звуке то прежде звука появился опыт

в дожде есть ложь как выпуклость у камня в нем промокают и листы альбома
и губы и мечты и нареканья и что знакомо и что незнакомо

в дожде есть блеск как у бесстыдниц бедра дождь заполняет емкости кювета
в дожде есть смысл какого нет у ведра какого нет у ветел и у ветра

сухарь догрызен выпита лавацца и перечитана передовица
и если под дождем поцеловаться останется ли сил остановиться

в дождь я неузнанным строку сворую но стоило ли выпивать вторую
ключ в зажиганье первая вторая в раю есть все добраться бы до рая


2.
спадающие с крыши каждое яркое четкое
 я
 я
 я
 я
 я
 я
 я
 я
 я
 я
 я
 я
 я
 я
 за каплей капля
 пока еще звенья
 ударяются звонко о землю задористо звеня
 и превращаются
 в нея
 сныя
 размытыя
 слипшиеся
мымымымымымымымымымымымымымымымымымымымымымымымымымымымымы

3.
во время моросящего дождя
сидя на веранде покрытой плиткой
открываю словарь наобум и вижу

тафта
тафтица
тафтяной
тафья
тефрит
тефтели
тефтелька
тиф
тифдрук
тифлопедагог
тифлопедагогика
тифлопедагогический
тифлотипография
тифозный
тифоид
тифон
туф
туфелька
туфельный
туфля
туфовый
тюфяк
тюфячный
тюфячок
торф
торфобрикет
торфобрикетный
торфование
торфодобывание
торфодобывающий
торфодобыча
торфозаготовительный
торфозаготовки
торфоизоляционный
торфоизоляция
торфокомпост
торфолеум
торфонавозный
торфонасос
торфоперегнойный
торфопредприятие
торфоразработка
торфорез
торфосос
торфотрест
торфоуборочный
торфофосфоритный
торфушка
торфяник
торфянистость
торфянистый
торфяница
торфяной
трафарет
трафаретить
трафаретка
трафаретность
трафаретный
трафаретчик
трафареченный
трафить
треф
трефа
трефка
трефной
трефовка
трефовый
трефы
трифоль
трифтонг
трифтонгический
трофей
трофейный
трофика
трофический
трофобиоз
трофоневроз
трюфель
трюфельный
тариф
тарификатор
тарификация
тарифицированный
тарифицировать
тарифицироваться
телефон
телефонизация
телефонизирование
телефонизированный
телефонизировать
телефонирование
телефонировать
телефонироваться
телефонист
телефонистка
телефония
телефонный
телефонограмма
телефотография
тельфер
трехфазный
трехфазовый
тимофеевка
теософ
теософический
теософия
теософский
теплофикационный
теплофикация
теплофицированный
теплофицировать
теплофицироваться
термофил
термофильный
термофосфат
трансфер
трансформатор
трансформаторный
трансформаторостроение
трансформаторский
трансформация
трансформизм
трансформированный
трансформировать
трансформироваться
трансфузия
туркофил
туркофильский
туркофильство
туркофоб
туркофобский
туркофобство
тенериф
тропосфера
телеграф
телеграфирование
телеграфированный
телеграфировать
телеграфироваться
телеграфист
телеграфистка
телеграфить
телеграфия
телеграфно-телефонный
телеграфный
типограф
типографический
типография
типографский
типографщик
топограф
топографический
топография
термосифон
термограф


и вижу только вертикальные полосы
спадающие с крыши и перечеркивающие слова
которыми я собираюсь с тобой поделиться


4.
жить у железной дороги
в доме с крыльцом на боку
и пролетающим скорым
бранные фразы дарить
утром холодной дрезиной
резать окрестный туман
штопать косить и рыбачить
от негодяев вдали
чистить угрей и овчарню
головы курам рубить
видеть в высокой литовке
не экономку жену
видеть в механике в масле
егеря скрывшегося
давеча от прокурора
с пастором пиво варить
спать на железной кровати
волглые книги листать
хлебцами и простоквашей
разнообразить досуг
молча жалея того кто
вне досягаемости
в городе с маленьким центром
сердце свое утерял
ставить на рано будильник
слюнить табак поднимать
выше вручную шлагбаум
неугомонным дождям
 2006












* * *

ш-6-щиталка


в этом маленьком этюде за студенческим кафе на заборе пишет jude парень в красных галифе
косточку грызет собака мимо мчится олигарх и сидит на лавке бабка со слезами на щеках
отцветают возле дома крашенного кирпича бедренец и белладонна и портрет смидовича
смотрят как этап погнали яйцеголовы с кулак и заходится сигнализация на жигулях
будоража занавески за окном на 3-м эт где под радиобурлески некто чистит пистолет
 2006













* * *

двуличневая ткань


озера простынь белая пристань полдень дороздан рослым туристам
силою духа потчует эхо каждое ухо у человека
плещется масса и отвечает тело баркаса скоро причалит
будет бороздам песня из мата озера простынь будет измята
полдень пролистан выплеснет чаек белая пристань местный начальник
 2005, 2006












* * *



херберт линге честный малый
продирается сквозь сонм
лиц на улице обманной
он забыт своею мамой
он забыт своим отцом

выстрижен затылок жутко
усики глаза с огнем
громкие ау желудка
поролоновая куртка
явно не его на нем

двадцать три двадцать четыре
года херберту года
в ожидании застыли
передумает он или
устремится в никуда

сядет где-нибудь у поля
в перелеске небольшом
и под ливни алкоголя
будет ворошить уголья
сделанным в тюрьме ножом

а потом без сил без денег
пробираться напрямки
он начнет в лучах вечерних
через поле через ерник
до излучины реки

в самом центре континента
сторонясь цыганских глаз
там ему прошепчет некто
что его одна брюнетка
в плоскодонке заждалась
 2006













* * *

crudities. part three



натянут дым на пустоту
туман полынь укутал
пруды и небеса в тату
ждут как в одно из утр
аптекарь плотнику нальет
в мензурку спирту чтобы
последний оголясь на лед
свои поставил стопы
 2006
















* * *

crudities. part two


 а.б.

где утка взлетает ловко
охотник в кустах зачах
утопла твоя винтовка
в грязи а ты в мелочах

на все наложено вето
кругом одна дребедень
не жди ответа от ветра
и помощи от людей

а просто сшитый из замши
походный достань кисет
и выкрась в пламени наши
обрывки длинных бесед
 2006













* * *

crudities. part one



одеться
выйти
дождь блазнит
избавиться от матерщины
смотреть
как жмутся
как магнит
к магниту
во дворе машины

нарезаны на лоскуты
диагнозы и диалоги
художественны и худы
торговцы гофром у дороги

обманет
если поманит
поверхность ледяной воды
и
отталкиваются
как магнит
магнитом
люди молодые

ловить
обрывки мыслей в них
что делать с выводком
топите
как можно так существ живых
вы бессердечны
what a pity
 2006










* * *



зима как всякая косметика особенно видна на севере
готовящем людей ко смерти ко всему что по миру рассеяли
ветра и средства информации в погоне за добычей мелкою
как разночинцы разномастные в погоне за секундной стрелкою
стремлюсь запомнить чего ради я как вертолет как в небе вывеска
уносит старого старателя с давно заброшенного прииска
и остаются в одну сторону деревья сгорблены повалены
и розданные деньги поровну и под ушанками испарины
 2006












* * *

из сентября какого года?



я мать похоронил вчера мне холодно и сиро а ныне мелкая пчела губу мне прокусила
коснулось тело лезвия обмякло обветшало в душе гремучая змея оставила мне жало
я должен жить еще а жаль жить смысла не имело и бог не шлет неурожай и недруги e-mail’а
и дождь не дождь и стыд не стыд и гриб в руках червивый и осень тихо шелестит над маминой могилой
назад оглянешься круги а впереди прямая лишь книги рильке дороги и мелодрамы маля
я господи осиротел но в том-то все и дело что я ведь этого хотел и мать того хотела
мне мама скоро сорок два и в том-то все и дело как быть посыпалась листва береза зашумела
 2006










* * *

параллельное прямое


 к+п

озеро под утро плоско вдох его глубок в каждой крыше папироска прячется от отголоска травных троп клубок облетает облепиха сточен карандаш от любви от лжи от лиха разреши мне боже тихо выше на этаж по ступеням постепенно подниматься и видеть как смывает пена с голубого гобелена замыслы мои в дымке в суете вдали на темные моря просто брошена долина а на ней стоит полина девочка моя здравствуй поля не волнуйся это просто сон пусть он движется и пусть за изменениями пульса не пугает он если хочешь то попозже прикажи сама пусть все души будут схожи пусть ползет земля из кожи пусть придет зима холод лютый несказанный миновав абсурд прикасаний приказаний нас с тобою сонных сани сами унесут в мир где властвует интрига правят колдуны тенгрихь дуглас и ядвига и всегда раскрыта книга чьей-нибудь вины пусть повозку раскачает ветер-великан пусть волна озорничает и глагол желать причалит к нашим берегам в платье грубого покроя сделай из меня милосердного героя пусть всегда нас будет трое мама ты да я липа старая повинна в том мы на ней поля полинька полина дерево как пуповина к небу режь скорей приодетую в рогожи вижу наяву стужу и тебя о боже посредине стужи с той же силою зову и хочу захлопнуть книгу скоро а не то в белую сплетенный нитку с спящей дочерью в обнимку наберу цветов словно капель густо-красных больше ничего под конец трудов напрасных зазовет на свой нас праздник одиночество ты же катя помолись за прожитые дни утром озеро подлиза утром озеро как линза ногу окуни будут окуни о ногу спинами тереть будет сердце бить тревогу будет с болью на дорогу новый день смотреть пусть в моих цветах утонет злое царство и я в высоком нашем доме положу свои ладони на глаза твои знаешь ты кому с дурманом годы посвятишь и на правом безымянном поверни за словом странным золотой фетиш тут же явится полина к нам мы помолчим вместе жизнь не поединок жизнь это клубок тропинок мыслей и морщин утро запахом ванили будоражит дом тени растворились или в двери громко позвонили и вошли потом внутрь длинны и долгожданны где дымится взор рядом с плошкою сметаны на столе накрыты тайны лучшим из озер
 2005, 2006










* * *

хоум видео



разворошить семейный карцер купить билеты в выходной
на фильм в дороге пререкаться по сущей мелочи с женой
и из кинотеатра выйти любви разрушить эталон
забыть как с моникою витти целуется ален делон

добраться до аэропорта добавить частнику на чай
в киоске на журнале фото свое увидеть невзначай
оставить чемодан у стойки пройти таможенный контроль
в салоне лайнера листовки рассматривать страдать хандрой

почувствовать как входят шасси заподлицо в брюшинный люк
в карачи в кинешме в киншасе поставить на бетон каблук
взять мерседес доехать рано ли поздно ли до бара где
играет негр на фортепьяно пьесу о синей бороде
 2006












* * *

1988: утро воскресного дня


 а.чугунову

сияют крест на колокольне и полумесяц на мечети
под ними вороны и кони над ними ангелы и черти
затеряны посередине килиманджаро и везувий
в алгебраической рутине в постреливании глазуний

над оцинкованною крышей аэроплан летит на север
и смотрит по ночам привыкший кричать who wants to live forever
как распадается частица и намокает наматрасник
и не справляются часы со стеченьем обстоятельств разных

как обеззублена расческа горит проводка пахнет водка
дверь холодильника морозко раскрыта словно пасть у волка
накрошен хлеб покрыто блюдо как черепицею салями
струит луч солнца по теплу до черненой сырости в чулане

на подоконнике из тиса лежит пластмассовая кукла
сидит подраненная птица стоит солдатик оловянный
бежит из кухни ихтиолог за ним плывет жена-акула
и все записывает олух недавно вылезший из ванной
 2006











* * *

rien


 марине ш.

1.
на поле жмущемся к реке у ив об отдыхе египет ли тунис ли
мечтать велосипеды уложив под надписью под насыпью на мысли
рассчитывать скорей как на рывки считать стихи за мелкие уловки
считать до берега не столь гребки сколь маслянистые круги у лодки
на время приютившей пару не столь обращающих еще на время
внимание остаться в стороне пока округа расставляет клейма

2.
дорога как образчик ремесла останется лежащей под ногами
а имя кое мать произнесла останется начертанным на камне
ты говоришь но я не говорю меня на время поражает вид из
автомобиля как вошел в аллюр на кабардинце неказистый витязь
в аллюр четырехтактный конь на жердь наваливается блестящей грудью
и ржет и падает какая смерть ты говоришь смотря на эту груду

3.
сегодня на николиной горе огни погасли циркулярки стихли
деревья вспушили свои каре кричит определенные артикли
исподтишка почти из-под крыла летящая за самолетом птица
и тишина не тени обрела но отраженья шебалин капица
их лица освежает фейерверк что может быть печальней фейерверка
не вовремя ушедший человек за ним еще не запертая дверка

4.
вода напоминает мне металл застывшая едва и тугоплавка
она как инородная деталь притягивает взгляды у прилавка
сползающего дома продавца с отрезами из набивных шелков и
сидящего с удилищем вдовца из термоса качающего кофе
крапива пахнет детством на листы боярышника улеглась прохлада
и на меня смотрящего как ты купальник достаешь из-под халата

5.
смеркается желающим вина пора на выход а авто на выкат
еще тропа искателей полна не ждущих от грядущих будней выгод
почувствовав всамделишный уют от костровых захохотавших с краю
я верю что они еще живут а я уже под вечер умираю
когда же направляются они к часовенке они напоминают
родителей я думаю о них пока подошвы глину проминают

6.
овечий сыр черничный джем маца в малобюджетном фильме бывший идол
нельзя же восхищаться без конца актерами с обложек телегидов
нельзя же безраздельно доверять мадам разгуливающим в плюмаже
пока не заменили тв-рябь на слабый свет на лестничные марши
последней мысли русло пролегло не заперты ни западная дверка
ни коридор в восточное крыло ни эрмитаж упущенного века
 2006








* * *

лили томлин задувает свечи



фернан брюйи женат на марте фиш командует отрядом в двести сабель и строит дом готический ансамбль как следует из уличных афиш он несмотря на то что он француз пьет по утрам чай с молоком не верьте и если он и думает о смерти то под икру в трактире а ля рус он ненавидит мучеников провокаторов и большинство прислуги он дружен с даладье об этом слухи присутствуют в конторах и бюро фернан брюйи не командор но бог спросите у любого ординарца кому б в войну хотел он подчиняться ответит даже чистильщик сапог и булочник кому они верны вейгану гамелену нет фернану рогоносящему который рану обкладывает письмами жены его жену немного повело на флирт с чиновником из министерства их дети и колен и хлоя с детства проводят лето в замке фонтенбло куда по пятницам отвозит форд с водителем в усах и рыжих крагах родителей смотреть все вечера как платана пень похож на эшафот и тень гвардейца отказных времен на карпов пруд с беседкой посредине ложится дети подрастают и не задумывается как мелок он фернан брюйи брюзга et cetera не будем перечитывать абзацы газет однако может показаться его не радует его вчера он выдохся оставил интерес к актрисам к подношению фиалок как семьянин он располнел он жалок его кумиры вермахт и сс
париж еще невинен как дитя опустошив последнего клиента заканчиваются и день и лето известием что будет час спустя еще вчера на халхин-гол ослаб напор погрязла оборона в займах фон рундштедт и фон браухич в казармах уистан оден входит в диззи-клаб все держится на тонком волоске все ожидает соприкосновенья с известием за рюмкою портвейна от летних лагерей невдалеке фернан брюйи ждет срока ну же ну пока еще не мертв не обездомлен как из-за океана мэри томлин объявит наступившую войну когда ее подхватит медсестра и вытрет и отрежет пуповину и отнесет в покой на половину где мать ее заснула до утра
а что же марта фиш о-о-о марта фиш она черноволоса близорука в один момент с детьми попала в струтхоф и канула в полуночную тишь сиди мой друг и плачь пока сидишь ты чувствуешь на сердце беспокойней пока кружит кричит над колокольней для мэри томлин птица марта фиш и к боссам норовят усесться в форд сопровождающие секретарши до фонтенбло до места где все также платана пень похож на эшафот
 2006











* * *

стереофония


 м.х.

L
у города всякий прохожий изгой черты его мелки и тонки
и ворот засыпан мукою с мезгой и горло щекочут дифтонги

одетая в норку одетый в нубук мы медленно шествуем к тайне
язык как мужское отличье набух и выполз из мокрой гортани

дорога до дома разбита раз ты молчишь на вопросы простые
река на себя наложила мосты и пансионаты остыли

деревья вошли как штыри в пустыри которые кажутся шире
слова не одно и не два и не три неровности неба прошили

с набухшими веками и наряду с шагающим веком не в ногу
от липкого снега пьянею кружусь притаптывая понемногу

строители на огородных задах бетонные сваи вбивают
петух за пятак кипяток но за так бездомные мне подпевают

вываливающиеся пары из кофеен стирают покрышки
и я тебя трогаю как пианист проводит рукою по крышке

с ума ты сошел ведь увидят же пусть увидят какое им дело
под тренье о шерсть перламутровых бус мое загорается тело

ты вся негодуешь какого рожна когда между шутками шутки
и улица смешана с мелом смешна и встречные облики жутки

дыши-не дыши и свищи-не свищи и бейся-не бейся но вскоре
ты скажешь прощай я услышу прыщи и нас захлебнувшихся в ссоре

найдут у слияния рек на мосту найдут обессиленных мокрых
и лица спасателей будут натужены и рассерженным окрик

вверх-вниз побежим мы с тобою вверх-вниз машины светящие в оба
на площади выхватят девять девиц одна среди них каллиопа

их в микроавтобус загонит как в пыж хозяин бездельник затейник
и я на вопрос отчего ты грустишь услышу в ответ из-за денег

ах деньги несчитанные до сих пор закончатся поздно ли рано ль
в объятья стальные пусти меня двор с открытой как портмоне раной

зевающий дворник покажется мне созданием среднего рода
и словно бюстгальтер на чьей-то спине он ловко откроет ворота

R
в эфире – новости. за ними – молчание. за этим – ком
в гортани. ночь, как паганини, ведет по улицам смычком.
вверх-вниз. вверх-вниз. за площадями – дозорных зданий плотный крой.
откуда молодостью тянет, туда, наверно, мы с тобой
пойдем пешком по малой бронной, большой никитской, моховой.
по траектории неровной нам возвращаться не впервой
до дома, крайнего подъезда, где лампа в несколько свечей
гудит и освещает место твоих ночей, моих ночей.

я буду чересчур хвастливым: «was ist genug fuer mich? brot, milch
und fleisch, und moeglichkeit zu lieben. und, bitte schoen, lassen sie mich
beobachten, erfinden, leben, zwischen den zeilen lesen bis…»
и поцелуй мой, словно слепень настойчивый, вспорхнет с ресниц
и сядет на тугие щеки, на подбородок, шею, грудь,
где так и хочется ожоги занежить, залюбить, задуть...
ты заупрямишься, зардеешь. два раза губы отведешь.
ты подберешь слова, но те лишь, что выпадают из ладош
моих, из лодочек, из долек, ошкуренных наукою...
der mann, das wort... я буду стоек. я больно руку уколю.
и прошепчу: «в тисках режима – среди людей, среди камней –
мне стало жить невыносимо. и дико мне. иди ко мне!..»

вверх-вниз. вверх-вниз. в конце сюиты, несдержанно желая спать,
я выйду из тебя. мы квиты. мы станем разными опять.
а с первыми лучами солнца почтмейстер кашлянет в усы.
и нам с тобою донесется: добро пошаливать, юнцы...

...какая страшная лепнина у этих сталинских домов,
нависших над зрачком зари!.. на воинственном пути домой в
бар на углу зайду и сяду – в пальто – у самого окна.
напротив дом – к его фасаду печаль моя подведена.
приятно, мысли разминая, следить за тленьем табака,
что громкая и именная прошла эпоха, а пока –
какое время прибывает!.. как перезрелый анекдот.
еще никто не убивает. еще никто не предает.
еще в реке никто не тонет. еще никто выходит в сад.
никтониктониктониктоник еще несет официант.
еще на голубой салфетке выводит буквы карандаш.
еще проснувшиеся ветки в окне наводят макияж.
еще машины на фашины ложатся без оказий, но
уже забрызганы витрины еще закрытых казино.
и люди с лицами чудовищ еще не плачут и не врут:
один рассматривает овощ, другой рассматривает фрукт.
тот, кто левей, тому, кто справа, бурчит: «...м-м-м...не нравится... а вам?..»
на месте, где была канава, уже зияет котлован.
уже мой взгляд растерт о наст. о столешницу разбит кулак
(поэт устроен так, что часто нуждается он в похвалах)...

я встану. положу купюру. официанту-остряку
с размаху сужу апертуру. кассирше локон отстригу.
тот, кто правей, тому, кто слева ответит все-таки: «о, да!..»
присутствующих в виде шлейфа за мной поднимется орда.
и все ко мне, как к иноверцу, потянутся. само собой...
но я отталкиваю дверцу: о! дайте, дайте мне свобо...
и затеняет небо лица всех встречных на моем пути.
и вспомненная небылица мешает крикнуть viens ca petit...

...день соткан из одной печали. печаль бесцветна и тонка.
мой телефон отводит чары. под стрелы твоего звонка
приятно представлять, как девы в моих объятиях лежат,
приятно, ничего не сделав, смотреть на собственный закат,
где неожиданно, как челки, басы спадают на верхи;
из типографии вечорки везут в ларьки грузовики;
шары мороженого тают; витает надо всем режим;
и ничего не обещают мужчины спутницам своим;
где жизнь короткая прекрасна; и где всесилен человек
и оттого лишен соблазна смотреть и двигаться наверх...
 2006













* * *

звукозапахи, влияющие на память


 а.кушнеру

три бандита на трабанте
перевозят кассу или
застывают перед анти-
капиталистическими
лозунгами по команде

акробаты тротуарам
изменяют направленья
брадобрей гарсон завгаром
секретарь и член правленья
обладают перегаром

в свежестиранной лакосте
едет фермер на пассате
фыркающем в город в гости
к даме что совсем некстати
думает о холокосте

на ее столе робуста
булочки домашней лепки
на душе напротив пусто
канарейка плачет в клетке
аугуста аугуста

у собаки вид неважный
у котенка вид довольный
между ними лапопашный
а за ними ветви молний
над водонапорной башней

там рыбак покончив с сетью
плащ снимает и толстовку
в награждение усердью
опрокидывает стопку
и занюхивает сельдью

замирает чуть дыша при
мысли что ему приснится
течь в баркасе рыбы жабры
медучилище больница
журавли и дирижабли
 2006











* * *

низкое артериальное давление


 а.к.

1.
жена ворчит ребенок спеет переозвученные сны к продаже выставлены перед пустыней книжек записных в окне в обрамленном проныре отражено зачем на лицо фанаберией больные поглядывают фонари зачем диктанты пишут в прозе вихрастые мальцы за чьи проделки бросят купоросень под стоптанные кирзачи

2.
сними пальто и башмаки войди в гостиную окинув открывших карты исполинов на расстоянии руки присядь за стол за слоем слой снимай лепнину c блюдец пестрых и удивляйся как наперсток ухаживает за иглой вздыхая брючины ушей запутайся в платежных суммах дождись когда гудящий сумрак коснется раковин ушей закрой окно глаза у сна в подкладке ожидает вьюга как хорошо не знать друг друга и потеряться не узнав друг друга в выборе в снегу окоченеть вдали от дома или стучать в избушку к гомосексуалисту леснику но все напрасно навесной замок волчица волочится листок прижала половица мой милый встретимся весной открой глаза окно дома подходят близко в сердце целясь комода выдвинута челюсть торшера тлеет бахрома пижама порвана грязна игла торчащая из пальца нет надобности просыпаться внутри или снаружи сна

3.
с утра прохладней во сто крат чем ночью голоса подсели дубы блефуют на мизере и избавляются от карт но ударяются в веселье жандарму уплатив откат прощай зеленое сукно прощай растопленная койка в стогу безухая иголка и жизнь потеряны давно нам остается лишь попойка и более нам не дано из глаза взгляд течет как гной допита горькая настойка и остывающая койка покрыта белой простыней на ней отобразилось сколько раз оставалась ты со мной

4.
тик-так тик-так часы спешат неси мне увалень ушат и дай мне пить из нержавейки на улице на брудершафт стекает жидкость мимо рта бредущие туда-сюда туземцы опускают веки и поднимают ворота
 2006










* * *

les gares


 д.савицкому

de l’est
вновь в осенние пустоты входят ветры-запевалы
на венчальных кольцах стерты пробы и инициалы
забрались на лапы курьи василисы и кощеи
в школах вывешены шкуры в бревнах выдолблены щели
подступают елей копья к еле вычерченным склонам
бормотанье рек в верховьях стало медленным и скромным
и шуршит под сапогами травы облепивший иней
памяти погибших армий беззаботных летних ливней


de l’ouest
инженеры из женевы изадоры из андорры
убаюкивают нервы омолаживают поры
на поверхности курорта среди прочих кровожадных
где вышагивает рота нестареющих пожарных
где никто себе не верен где на бежевые брюки
налипают из кофеен морщеносые старухи
где повсюду слышен скрежет алюминиевой тары
где закат брезгливо брезжит на гобои и литавры


du nord
схожая волна на локон сделана из целлюлозы
и обложены налогом поцелуи вздохи слезы
ветерок толкает катер неумело неуклюже
падают на дебаркадер обезглавленные туши
и слипаются под утро вслед за ртутью ноздри лунки
под болезный крик полундра без году неделя юнги
разрезая полотенца волн как будто по команде
заглушают крик младенца не гварнери но амати


du sud
опадают листья с липы в голове абракадабра
на стене дагерротипы улыбающихся прапра
ты становишься на вензель на ковре где дремлет хаски
босонога без претензий спрятана в халат бухарский
час пробило на буханке муха чай затянут пленкой
на столе письмо с лубянки пахнет газом за колонкой
тянет известью с подъезда вечер ветер свитер светел
повернись ко мне невеста мы одни на этом свете
 2006











* * *

засуха 1972


 гене е.

сц.1
в пиджаке ли в френче жарком вдоль по улице пустой увлечется быстрым шагом вдовый или холостой человек возьмет правее спрячется в ватерклозет и увидит как под двери протекает яркий свет отдышавшись скажет хватит видишь я один из ста и душа его отвадит притязания христа

сц.2
немота рябин ли лип ли к спинам батники прилипли к перепонкам machine head оседлав велосипед после нулевого класса я везу бидончик кваса литр за 12 коп утирая мокрый лоб дома ждут меня тефтели и тарелка вермишели мама в фартуке отец отвечает на подлец позвонив соседу славке я прошу еще добавки обронив недолго ма я бегу туда где тьма раз ступенька два ступенька здравствуй яшка здравствуй женька ты из мастерской отца утащил еще свинца слышен сверху голос славки две окрашенные лавки укрывают пару сук на березе сломан сук у подъезда велик кама тень урода великана то ли баба для битья то ли слесарь для питья вдалеке машина скорой на носилках у которой прошлой мировой герой с головой под простыней

сц.3
почему под слоем пыли не находишь наготы почему кроты слепые почему мы как кроты почему мы видим зелень а не красную траву почему я так рассеян может быть я не живу может где-то меня сзади держит существо в крылах а вокруг разлегся антигорестный архипелаг а вокруг меня цветы и все в белесо-голубом а вокруг меня святые каждый с высверленным лбом а вокруг меня мессии каждому по триста лет крикну им я из россии нет такой страны в ответ

сц.4
как при всем честном народе во саду ли в огороде в высоту ли в ширину выбираю я жену ну-и-ну-и-ну-и-ну а жена меня целуя дрессируя и балуя в глубину на всю длину отправляет на войну ну-и-ну-и-ну-и-ну на войне летают пули в огороде во саду ли эту вольную войну долго я не протяну ну-и-ну-и-ну-и-ну я бегу от пули юркой за медсестринскою юбкой мне напомнившей жену и в окопе ее мну ну-и-ну-и-ну-и-ну а она мне шепчет лежа я люблю тебя алеша подержи меня в плену я дите тебе зачну ну-и-ну-и-ну-и-ну но прошла еще неделя и узнала пуля где я прячу спину и вину и нашла из них одну ну-и-ну-и-ну-и-ну вот лежу в гробу на лавке дети тыкают булавки в горло с хрустом в глубину ну пошли я их спугну ну-и-ну-и-ну-и-ну а вокруг одни зеваки лохмы лапти лапсердаки стол в длину и ширину и буфет под старину ну-и-ну-и-ну-и-ну а жена-то рожу скалит горькую слезу пускает и сидит спиной к окну и глядит на ветчину ну-и-ну-и-ну-и-ну ну-и-ну-и-ну-и-ну
 2006
















* * *

amour


 памяти маленького м.

больной ребенок смазан жиром
вдевает мать шнурок в кроссовок
текут горячий спирт по жилам
амур холодный между сопок

в одном углу сидит приезжий
с зажатою в ладони купчей
в рубашке белой и несвежей
скрывающей лишай стригучий

в другом углу сидит военный
в усах при кобуре при звездах
и путает аорту с веной
и жадно сглатывает воздух

мать обессилела до губ не
дотрагивается у ребенка
шаман замолк заснул на бубне
вожак в ногах скулит негромко

такая тишина что через
нее лазейка есть в бессмертье
лосось намерился на нерест
рыбацкие минуя сети

луна не кажется ни люду
ни зверю осторожным вором
с сухого древостоя в юрту
раскрытую влетает ворон

…
…
…
…

а утром на ногах нетвердых
шаман завыл и обезумел
мать выбросила в воду сверток
возьми его амур он умер

и выпорхнули из оврагов
как птицы нимбами пылая
все понимающий иаков
все предвещающий илайя
 2006










* * *

электричка в одиннадцать сорок девятого мая


в кармане левом сигареты
в кармане правом коробок
над головою шум ракеты
под головою вонь сапог

ты есть ты выпивши ты молод
на лацкан бантик приколол
в кармане правом серп и молот
в кармане левом триколор

слова раздуты вскрыты реки
и разливает по телам
страна твоя блатное регги
с походным маршем пополам

деревья дарят экивоки
тебе и пятятся назад
не наливайте водки вовке
из форточек слова летят

жена твоя танцует соло
собака мертвая лежит
на полотно из одинцова
зеленый змеевик нашит

здесь бит француз здесь немец драпал
но через годы все равно
ура повыцвело и в траур
задрапировано окно

за тем окном бряцают танки
проклятия летят вдогон
а ты стоишь на полустанке
и ждешь когда войдешь в вагон

мир голый голова курчава
один билет покоится
в кармане левом на начало
в кармане правом до конца

но торопясь на электричку
в дорогу дальнюю готовь
немного больше чем привычку
немного меньше чем любовь
 2006











* * *

piter-net


 «...о ком бобби джентри
 пела пока не канула в интернет...»
 а.цветков

 г.жердеву

в доме дружбы на фонтанке фестиваль еврейской книги я читаю в интернете у коломенского димы на столе филе форели на окне горшок герани за окном окно соседа на часах число простое на лице клеймо бессонниц а на крышах восседают одинаковые боги не хватает только джаза port of call by silje nergaard полусладкая истома начинают ужиматься одинаковые стены

вот так дело в кои веки я сижу на табурете я свободен от работы от дневного христианства я могу покуролесить покопаться в интернете в поисках сопоставлений в имитации сомнений в подтверждении различий скажем шварц и шульпякова пригова и рубинштейна оставляя комментарий в каждом пустяковом месте что еще могу я думать о родительской опеке и немного о ненужном

по пути до туалета все дощатое покрытье в очень мокрых отпечатках очень мелких отпечатках у кого босые ноги у богов босые ноги может это были боги к сожаленью мы не боги на ногах у нас набойки на ногах у нас дороги на лице у нас тревоги на лице у нас пороки страхи стройки строки сроки черт-те что и сбоку банты ну а если приглядеться кто же все-таки здесь шастал может быть прошла полина или сонная собака или кто еще постойте а ведь их похоже было двое трое или больше

так нарядна ариадна молодая петербуржка страстно длительно невнятно что-то шепчет мне на ушко не губой касаясь мочки но пылающей вагиной помоги мне расстегни мне распоясай мою душу и под ластовицу руку запусти могучий мальчик разотри мне разлижи мне чтобы я как ключ подземный как источник забурлила и скоромная сгорела перед тем как скажет кто-то ваш компьютер атакован

я наверное повешусь говорил мне юра юргенс в интернате в третьем классе по уши влюбленный в лену становову перед тем как разбежаться и помчаться с горки ледяной на лыжах я за ним не успеваю догоняю у трамплина мы летим и я услышал я люблю ее ты знаешь я наверное повешусь
брось-ка юра понял юра не дури мы в умывальной с юрой голые по пояс вафельные полотенца ждут когда мы обольемся ледяной водой из крана будем охать и кривляться и разглаживать повязки пионерские на плитке на холодной белой плитке и развешивать повязки на кроватных спинках на ночь
помнится еще такое по субботним и воскресным вечерам нам привозили из районного из центра фильмы в жестяных коробках перед фильмом воспиталка александра алексевна ногу на ногу накинув закусив губу играла на своем аккордеоне полонез огинского и у детей сидящих в зале на пол опадали слезы у меня была тетрадка с перечнем желанных фильмов на ближайшие полгода я сидел у аппарата возле уха стрекотало пахло подгоревшей пылью и оплавившейся пленкой и пока по грузным шторам к потолку стекали титры я мечтал чтоб не кончалось это счастье это счастье
а в большой и общей спальне по ночам я тихо плакал вспоминал отца и маму и просил под одеялом забери меня отсюда мама милая родная я не буду баловаться буду тихим и послушным на окно ложились тени тени от древесных веток тени словно оживали на ветру в фонарном свете и от этой от причуды в голове моей рождались акварельные начала фильмов и фантасмагорий что заканчивались снами

хм закончилась пластинка к центру острая иголка побежала и колонка зашептала зашуршала как кристина орбакайте встану подойду ко стойке что же хочется послушать хорошо когда есть выбор плохо если его много

время непреодолимо иногда оно не впору в черной шляпе борсалино я иду по коридору мимо ламп немноговаттных мимо копии фламандца мимо объявлений мимо узкой двери деканата кто же здесь теперь деканом раньше был ю.м.гуляев лысеватый полноватый в роговых очках в сандалях он писал статьи и вирши в институтские брошюры в стенгазеты и журналы улыбался и лоснился и на улице встречался в тренировочном костюме с сумкою набитой снедью из молочного отдела
злая поступь института недосыпы переборы подарили в этой жизни безнаказанность и бренды бродского от мирзаяна поллитровку от кристалла поцелуй от михалевой д-т-д от карла маркса факбюро от комсомола позже в качестве десерта направление в хабаровск в военчасть п/о калинка

лампа лопнула в настолке в голове пошли по кругу одинаковые мысли и господь мне замечает не теряйся в этом мире заэкранных ожиданий потому как эти люди за стеклом не карамели и от них ты не получишь ни любви ни полнокровья только разочарованье в русле собственных идиллий

выпьем няня где же кружка пагубная где привычка молодая петербужка престарелая москвичка где вы лена становова юра юргенс ариадна рифмоплет ю.м.гуляев карьерист майор зиневич ни-ко-го лишь в ванной каплет по асфальтовым покрытьям охлажденная струится тишина за темнотою редко бьет форель хвостом о стебли и цветки герани зазывая в сон грядущий где вы где вы девы девы

умер ланцберг умер ланцберг я читаю в интернете у коломенского димы как бы ни было печально неподатливым курсором я нацелюсь в перекрестье на котором очень крупно завершение работы

то ли дождик то ли блестки то ли солнечные струи то ли легкие лианы то ли путанные тропы все что было воедино все куда-то исчезает и ко мне подходит дева и целует меня в губы и в ее зрачках я вижу отраженье своих мыслей попрощайся попрошайка с недобытым и добытым попрощайся с этим миром с интересом с интернетом и пускай тебя минует нежелательная почта
 
2005-2006















* * *

ха®мский funk


 «стрекочет зингер и мурлычет кот...»
 м.дынкин

один художник суп варил при этом что-то говорил какую-то крамолу
ругал гуашь хвалил акрил и что-то снова говорил на ухо псу хромому
на численнике был четверг стоящий рядом человек казался то ли нищим
то ли побитым как назло он плакал от него несло подмышкой и винищем
в одном исподнем за столом сидел поэт авессалом стирая сопли тюлем
старушка берта мойшевна копалась в банке с-под пшена и лезла в пасть к кастрюлям
был виден город за окном внутри него как метроном качался на веревке
один ньютон его бином опал и дело было днем час пик стояли пробки
из камер выйдя в поле дня брела без дела студентня сосали девки пиво
сад александровский лысел был купол неба хмур и сер и было некрасиво
мингаз минатом и горсвет выплевывали на обед на улицы дотошных
носящих яйца фаберже но повернем однако же туда где был художник
он был почти всегда поддат он даже не был бородат носил в обтяжку ляжки
он точно не был дураком но был наверное митьком в нестиранной тельняшке
торчали кисти в рукаве пальто как реплики в тв откуда шла беседа
ведущий сообщить был рад о понижении зарплат работникам бюджета
часы висели на стене и знающая толк в вине вторая слева с фото
расстегивала лиф пока провинциальная нога тянулась из ботфорта
известно правило одно чем дольше головой о дно чем далее от центра
столичного ты рождена тем круче пред тобой стена из страха и акцента
на каждый вдох на каждый шаг колчак волчак собчак общак идет за шоу шоу
здесь каждый голоден горласт но предпочтение отдаст тугому и большому
нагнись и будешь впереди не хочешь гнуться так иди не на хер так на волю
здесь каждый занят и зашит как лужин лучшей из защит накрывшись с головою
в обрезки бархата пархат здесь знает каждый адвокат что смех за смех есть ссора
так вот мой друг я повторю один маляр искал зарю как кличку у боксера
кличко а где-то далеко жена кличко с вдовой клико играли в подкидного
а сам боксер стола из-за зашел с бубнового с туза зашел и вышел снова
он уезжал он был готов сниматься в ролике шварцкопф чинить митральный клапан
вокруг него стоял бедлам и верх и низ вальтов и дам был тщательно залапан
вставало утро из-за карт стирала ластиком закат старушка-поэтесса
из очень вольного стиха пошитая на букву ха заканчивалась пьеса
басил орган фабричных труб ноль-три сворачивала труп запахшего ньютона
в прозрачный полиэтилен в постели некоего n лежала примадонна
чулки торчали из ботфорт во рту табак меж ног комфорт все мысли о диете
разменянные на глагол оставлены на произвол некормленные дети
под именем виссарион авессалом катил баллон на всех желая чуда
стонала берта мойшевна ей снилась банка с-под пшена и грязная посуда
хромавший пес залег на люк под микрофоны журналюг апологетов этих
боксер кличко покинул трап на всю округу проорав genossen ich bin fertig
а что же наш художник он держал chateau talbot как горн седую бровь насупил
он верил в чудо very real стоял и снова суп варил помешивал как жупел

тут надо сделать перерыв в шкафах и сайтах перерыв библиотеки прозы
я истый беженец любви тебе мой друг мой vis-а-vis отвечу на вопросы
мой друг я эту песнь пропел в одной из перспектив пробел восполнил накалякал
эпистолярий как никак но кто ж там у художника читай вначале плакал
клон киберклоун каламбур коснемся аббревиатур профессоров отвадив
гомункул гражданин герой наш нищий был одним из той чреды январских свадеб
имел неугомонный пыл любил надумывать любил копаться в интернете
он не был так уж одинок имел друзей но между строк он был как перст на свете
работал мастером в кб любил свою жену а б ласкал ее по платью
но неверна была жена ушла к художнику она и скоро стала ****ью
кого ты в этом обвинишь мой друг что мастер стал вдруг нищ запил точнее запил
пришел к художнику а тот залил ему добавки в рот связал и на ночь запер
а сам пошел к его жене и был внутри нее и вне оставил отпечатки
а нищий в что-то упился и драл на чем-то волоса как листья из тетрадки
такая вот у нас судьба покуда не подставишь лба штаны при всех не спустишь
жизнь есть цепочка каторжан наивный детективный жанр очередная пустошь
прислушайся мой друг к тому что мы умрем по одному в несчастье неужели
по ком-то колокол звонит и трется шерсть об эбонит и бичева о шеи
и ты поверил в это брось живи как прежде на авось и созерцай аккорд
вульгарной темы острие как междуножие ее ложится тень на город
его заполнил говорок приезжих и отбывших срок нырнувших в распродажи
все пьют и нюхают дерьмо все движется собой само до лезвия и дальше
болтается на леске снег играет мускулами негр игла вжик-вжик о диски
танцуй трам-пам-пам-пам ва-банк an’ let me dance my funckin’ funk виссарион белинский
ой-ей-ей-ей ой-ей-ей-ей ой-ей-ей-ей ой-ей-ей-ей а-па-па-па-па-пап-п-паа
ой-ей-ей-ей ой-ей-ей-ей ой-ей-ей-ей ой-ей-ей-ей а-па-па-па-па-пап-п-паа
мой друг прочтя это забудь с тобою мы когда-нибудь об этом пожалеем
нажми на пуск пускайся в пляс пускай порадует нас хармс столетним юбилеем
 2005
















* * *

без имени



…мы стояли на кухне. в казани.
два уставших, в своей наготе
мироопыта. перед глазами
промелькнула ненужная де-
таль: у чайника ручка отбита.
торт напомнил разрез плавуна…

– человек умирает от быта?
– нет, от скуки, – сказала она.
– хочешь, я упаду на колени?..
– что ты, полно тебе, ерунда…
– человек умирает от лени?
– нет, от переизбытка труда…

было слышно, как бабочка в шторе
копошилась. у пищеруин
фотография выцвела: то ли
в.высоцкий, то ли с.макквин.
за окном вечерело. в протоках
разворачивал камни ручей.
по тв сериал шел, про то как
ненавидят везде москвичей:
на постели с л.удовиченко
повторял несуразность в.гафт,
и бежала по полю чеченка
от майора на ватных ногах.
и в естественном этом отборе
губы выискали свой прибой…

– человек умирает от боли?
– нет, от чуда. сильнее, чем боль...
 2006

02.10.2006 18:52


















* * *

4х50cl



проснуться утром городским продрать заплывшие глазища вот недопитый мараскин вот недоеденная пища в постели баба на ее щеках немыслимый румянец вокруг разбросано белье вещает радио про пьяниц вздохнуть когда пойдет моча коснуться дедовских медалей от диетолога врача услышать грустный комментарий как будто после воровства или убийства вымыть руки смотреть как мыло как дресва сточает истончает струйки всем побоку что ты в умат дверь лебезит собака брешет мяучет кот и правду мать трамвай на повороте режет запутаться в своем тряпье задать вопрос лежащей бабе или стоящему себе что толку в этакой забаве что хочет эта голова читать одна вторая третья ербола жумагулова четвертая шута столетья тьфу липнет курево из трав дым в горло метится и ранит над раковиной ждать как аппетит нечаянно нагрянет хватать из миски ртом и рук не выпускать из грязной гривы после таких взрывных пирух скорей бы что ли на карибы там много зелени и там бездейству оправданий много одета в полиуретан там ждет еще одна подстега она бесплатна как азарт ее живот набух как оник а грудь напоминает зад опущенный на подоконник она все говорит в глаза кончает с криками по коням и с фото президента заговаривает как с покойным ах как хотелось бы но мне туда заказана дорога и остается жить в говне немного средне или много спирт авиационный пить играть в орлянку на майдане в трамвае место уступить доселе незнакомой даме разговориться и ладонь ее почуять на щетине солгать уже немолодой и не сойти с подножки и не вернуться к прошлому и не сказать обходчице девица дай умереть спокойно мне не видеть как она дивится не обмочить свои мыски не облевать приступок школы и как плачея от тоски не выть бессвязные глаголы но в дом побеленный войти до самой наготы раздеться и чувствовать в конце пути себя у самого у детства окинуть взглядом воровским углы уснуть под занавеской проснуться ль утром городским очнуться ль ночью деревенской а там в поземке в киселе сквозь ставни ветви и туманы увидеть облик в кисее марии магдалены мамы
 2006
04.10.2006 12:42

















* * *

словожадное


 герману д.

вот и все стою на кичке
волны стриптизерши в перьях
из-за них намокли спички
из-за них не виден берег

не заметил как подрос как
перепробовал как рыскал
а теперь на скользких досках
подставляю спину брызгам

это море словно окро-
вавленная чья-то шерстка
впереди постлано мокро
позади постлано жестко

через многодевять утр
на порог наступит дама
я скажу ей lass das gut gern
я скажу ей бес попутал
guten abend loredana

и она проглотит слово
быстро элегантно гордо в
смеси запахов жаркого
и легато клавикордов

из ведра ценою в рубль
дождь над нами будет пролит
и красавица беззубый
сине-черный рот откроет
 2006

01.11.2006 16:01
03.11.2006 23:40




















* * *

великая депрессия


 саше п.

два пловца два дискобола как швейцары спины гнут здравствуй выкравшая школа миллион моих минут вот он я такой же как и много лет тому назад в предвкушении атаки в драку первый кандидат весь в морщинках в сохлом тельце в рваном свитерке но не перестанет мне хотеться в этой умереть стране где уже в граните дата вытесана время дня именно страна когда-то и заставила меня много выпить зубы выбить член засунуть лишку слить птичка лебедь речка припять чем вас отблагодарить в положении предтечи я накину по пути старческий халат на плечи знаю где-то впереди лягут новостью пилотной как на тишину бои за погодою нелетной летные часы мои

рихард зорге юхан борген йозеф гайдн егор гайдар юра катценеленбоген фрэнк гудйир жан-люк годар мародер мавроди вроде к месту как созревший прыщ продолжают мой синодик кладовых или кладбищ вдоль особняка пашкова тянется за мной народ здравствуй выкравшая школа миллион моих свобод окруженье на диете в закромах гниет зерно мертворожденные дети вытесняют нас давно впереди одно и тоже ветер северный подул с появлением вельможи все берут на караул по-над виселицей вира каждый первый обвинен вечером стакан кефира черствая буханка днем город дармовир квартира в центре по краям война новый бог рамзан кадыров подари мне скакуна я умчусь на нем по пыли неча обо мне скорбить мы довольно здесь побыли надо и другим побыть
 2006

09.10.2006 18:06

















* * *

не666о



ночью тихой и слепою что за тень идет по полю
по наделам в виде арф и несет на шее шарф
или же концы веревки а за ней идут воровки
расщепляют семена и хохочут от темна

оглянись во всей стране во всей вселенной пестро небо
от соцветьев полевых от ранений пулевых
солнце слабое зашло во сени прячется за слово
молоко сосет из бутыли и стучит в избу

здравствуй пахарь мирный житель у меня в руке глушитель
металлический цилиндр что бесшумно исцелит
от желания по полю той же что и тень тропою
до ближайшего столба добираться
ппа
ппа
ппа
ппа любому
ппа-левому
тракту с сочною травой
устремиться к бурелому
и вдогонку слышать вой

на ивана на купала иисусе господи
ой я девоньку купала иисусе господи
простынею накрывала иисусе господи
и могилку ей копала иисусе господи
ой я мамкой быть хотела иисусе господи
только яблочко неспело иисусе господи
ой я песенку не спела иисусе господи
не успела не успела иисусе господи
 2006

10.10.2006 18:04


















* * *

bazaar


 св.м.

как за дверью запертой
за готовою бедой
за иконою в киоте
и за точкой с запятой
по дорожке по не той
ковыляет конь гнедой
а на нем горбатый вроде
вор а вроде понятой

то ли там а то ли тут
ветры саженцы плетут
с чемоданами из юфти
мимо беженцы бредут
коновалы колобки
под кувалды под хлопки
в подворотнях чешут люди
языки или лобки

держат золото в щеках
держат пальцы на чеках
а намоленные духи
наблюдают молча как
этот мир неизменим
с похорон до именин
все играет на дудуке
турок или армянин
 2006

12.10.2006 13:26






















* * *
octahedron


 «пустой высокомер, смешной своеобраз...»
 с.литвак

чисты
от проституток утро
от аэробики кровать
и выпускник литинститута
решил себя побаловать
пока он в мыслях
растерялся
царапается о стихи
измята обувью терраса
в гостиной свалены тюки
отъезд
который день тревога
в сердцах носильщик забасил
истерт по мановенью ока
резиною о листья
зил
пора грузиться
но
о боже
чего еще хотят глаза
отобразить
как водоноше
идет до пояса коса
как золотому коромыслу
сопротивляется спина
как голова набилась мыслью
что не напьется
допьяна

но
все идет своей дорогой
идет своею чередой
ударом по кабине
трогай
разбился возглас молодой
на случаи
на анекдоты
как крепко-накрепко борта к
бортам
к глазницам попритерты
ухабы
осень
хлам
бардак
 2006
12.10.2006 16:57






* * *

арифмичное



устать от рапортов и форм
забыть на время о работе
остатки пораженной плоти
пустить в осенний марафон
молчать не сдерживая слез
на мокрой от дождя скамейке
снимать с часов прохожих мерки
и относиться к ним всерьез
смотреть на шаркание пар
в отстроченных карманах парка
и превращать слова эмбарго
и терция в белесый пар
все остальное под засов
запрятать и сбежать отсюда
в непроходимый лес к отцу да
прижать к груди гранит отцов
я папа а не ты немой
прости меня и попроси у
него сосущего россию
укрыть меня своей зимой
и выскочить как партизан
в день проливной пепельно-русый
вернуться к сонмищу инструкций
к отталкивающим глазам
достать из тумбочки из бар-
хотки согреть в ладонях вальтер
осечка выстрел und so weiter
unsinn unmoeglich und unklar
 2006

13.10.2006 12:42













* * *

стихотворение за полчаса


 д.артису

на безмене кило без малого
столько весит сердечный бой
надоела ты жизни палуба
расквитаться пора с тобой

дай-ка выпрыгну в воду серую
выйдя на берег сев в такси
через тысячу миль посетую
на порядки на небеси

забредя на гору кудыкину
заказав в трактире рагу
посвящу-ка я мише дынкину
все что выплакать не могу

отыщу служивого с моською
хитрой выкрикну эй ноар
под начинку свою заморскую
принести вели самовар

бровки федины глазки любины
хочешь хавчик гони таньга
а вокруг босяки и люмпены
возле кружек после станка

и заразное солнце гирею
украшает угол в саду
между гибелью с ностальгиею
я никак проход не найду

и от боли крик мой потянется
к бывшим жителям костромы
вот вам гений и горький пьяница
гражданин никакой страны

заскрипят коряги осенние
и забьют приливы о дно
о асадове о есенине
или артисе все одно

и услышат меня хозяева
половые начнут апло-
дировать а из сада зарево
мне подарит свое тепло

и нальется сверх края пекло во
все сосуды во все подряд
и не хватит мне взгляда беглого
усмотреть как души горят

а потом как кончится вольница
я пролетку себе найму
и вознице гаркну как водится
трогай к господу моему
 2006

13.10.2006 17:39






















* * *

a vacant stare at 8 p.m.



становится все туманней стена как щека опухла
малина накрыта марлей батистом накрыта кукла
сползают журналы с полок c гончарных чаш икебана
и держит тепло опоек покинутого дивана
у нитей вязальных лампа горит со времен колумба
на нитях кошкина лапа на книге цейссова лупа
прохладно в зале просторном сжимают шторы кулиски
от связи бязи с бостоном на пол опадают искры
но дело совсем не в этом не в тканях и не в растеньях
невидим воздух неведом и резок как неврастеник
в хранилище нелюдимом на темном сукне заката
накрыта не бардадымом но пылью простая карта
округлы некогда шустры часы уже отстают за
тяжелые слезы люстры расплачиваются блюдца
 2006

16.10.2006 11:49

















* * *

a vacant stare at 10 p.m.



в окне гаражи горели дожди стаккато стихали осенние акварели стекали по вертикали уничтожение хлама как память было коротким пока обливное пламя пошло по перегородкам подростка трогал в постели учитель классов начальных на скатерть пали пастели и тени встали на чайник юрист отложил бумаги а повар ингредиенты заснули воры в продмаге пролистывая диеты перестилая поститься надумала продавщица на блюдо капнула птица еще не успев зашиться гроссмейстер думал о горе о коле баскове или об именитом гравере и холостом ювелире у ректора в интерьере баяны были в ударе в окне гаражи горели пожарные наблюдали эрекцию у дворняги реакцию у соседа и запахо-звуко-знаки проигрывала кассета и дули куда хотели пока сырело свирели и будущие метели над папертями зверели и не снимая гримасы мочились зодчие с дыни и как заводские кассы святыни были пустыми и были полны перроны терзаньем и тишиною и были гудки нескромны и очередь затяжною а я как муж и опора поставил в мойку стаканы и ловко шляпу шофера добросил до эстакады а ты на луке порее оставила дольку лайма в окне гаражи горели и плыло облако в пламя и стоя на акведуке подсматривали хирурги как черти и повитухи в огне размывали руки
 2006

18.10.2006 00:11

















* * *

тйн


 полине

дремлют чучела и шпаги птицы редкие поют
шелестят деревья в парке рыб выплевывает пруд
треплют мусорные баки ангелы вперед-назад
шелестят деревья в парке все сильнее шелестят

в черной пропасти камина дотлевают головни
в этом доме тихо мирно мы живем с тобой одни
крохотный с одной трубою кухней горницей и ком-
наткой этот дом с тобою нам оставлен целиком

и пока я ложкой чайной по цветному витражу
в буре сахарной песчаной заклинания вожу
прикоснись к холодной раме челкою закрытым лбом
преломляющие грани зарисовывай в альбом

и пока блестящей брошью у тебя лежит слеза
на щеке в камин подброшу я чужие голоса
и пока огонь на хворост нападает в полный рост
я сжигаю конский волос и шепчу как только звезд

мелких ночь насыплет горсти на небесные весы
к нам напрашиваясь в гости постучатся мертвецы
мы их впустим и напоим и позволим нас связать
потому что нам обоим есть что им порассказать
 2006

17.10.2006 15:19















* * *

семерка треф



когда завариваешь чай
бубнишь под нос аз буки веди
сама себе напоминай
о замкнутости круговерти

когда как ордена в вино
на волю отпускаешь слово
считай кто под бородино
полег а кто под ватерлоо

когда над площадью земной
снег виснет как военнопленный
не верь восставшею зимой
преемственности поколений

когда за сроком пустоты
смерть обернется козырною
семеркой согласись что ты
не вечно связана со мною

когда под новый энный год
отыщется волна восторга
зайди с нее не подведет
тебя счастливая семерка
 2006

17.10.2006 14:22















* * *



больно глотать ангина бьют секунды в виски с розы и георгина падают лепестки вниз на стене картина а на картине той по песку серпантина вверх уходит святой а с пригорка не встречен пешим и напрямик вдоль по ретуши трещин падает грузовик
 2006
31.10.2006 18:54
















* * *

холодный отжим



бежит по подмосковью как нитка изо рта покрытая тоскою дорога в никуда
на ней одна машина внутри один пилот холодного отжима вопросы создает
у шеи неужели заузлен фильдеперс ужели не у гжели сворован цвет небес
и ноябри и марты всегда неужто столь сварливы и лохматы пыльцою золотой
ревя-резвясь-резонно машина вот-вот-вот дошла до горизонта и замолчал пилот
и тучи как морщины легли поверх бровей левее чертовщины безумия правей

но разве не обидит его на склоне лет подброшенный эпитет нацеленный в кювет
но разве не приснится читателю как подмосковную страницу машина разорвет
но разве шум обочин бедой не назовет несобранный и очень бестемный пешеход
но разве-разве-разве но разве развелась со скоростью по грязи растекшаяся грязь
но разве местный знахарь когда придет беда не ототрет рубахой полоску изо рта
но разве не любовью эта зовется дальняя по подмосковью дорога в никуда
 2006

31.10.2006 18:42


















* * *

j+am


 коле г.

кто tsar
кто стар
кто буен
кто вьюн
всем миром норовят рассесться
жрецы на семь частей шесть струн как масло нарезают сердце
здесь ухает диез кузбасс здесь бередит бемоль аджарца
здесь щетка пробует упасть здесь чарлик требует отжаться
добавь французского avec и посполитого prsze praszam
и пусть картавит человек на языке отважновражьем
немного белого песка немного черного винила
и ты увидишь как тоска тебе с тромбоном изменила
и давит смело органист на признаки на половые
и кубарем то вверх то вниз смекающие половые

откинься выбери винтаж зажги гаванскую сигару
и нанизай на карандаш в углу распаренную пару
она болеет за спартак а он болеет за лужкова
имеют штампы в паспортах о преданности теме оба
она открыла рот под ритм
сейчас
сейчас
сейчас
сейчас им
и верит что приободрит желание холодным джазом
он пьян и пестр как новодел и шепчет словно пленка basf
сидит как будто бы сидел за контрабанду контрабасов
и рвется на зубах игра и провожает гостя с маршем
швейцар как герцог де кроа невозмутим и напомажен

еще
еще
еще
еще
еще
меж сценой и квартирой
кусая в бедра и плечо импрови-нет-экспроприируй
пока рука хватает за запреты в качестве задатка
а уличные голоса выскакивают из-за такта
подыгрывает водосток мешают желоба настойки
буксир финальный вопль исторг на тротуаре как на стойке
разменянная правота ее пропили и проели
как рельсы или провода мысль образует параллели
и как оттараторит трель и выходить намерен нелюдь
у будущих у матерей отцветшие соски чернеют
 2006











* * *

восточно-европейское


 имяреку
 
я встречен в лесу молодыми людьми из группы идущих с покоса
и all in the universe married but me поющих из грегори корсо
я их сколько вы без привала спрошу они мне тому уже сутки
но ветви слова заметут шу-шу-шу вороны закаркают суки
и будет заметно как где-то вдали торчат из пещеры пищали
и люди что долго бок о бок прошли расстанутся раз обещали

один из них станет амбарным котом другой вечно иногородним
а третий оплеван осмеян потом склонится над гробом господним
и бог изловчится чего-то вдохнуть изгою в ранимую душу
а я прерывая паломничий путь незыблемый статус нарушу
в округе вода обернется вином а облако графикой писем
и выяснится за что бог парфенон назвал лабиринтом алисьим

мой друг со щеки утирая слезу ровнее дыши успокойся
ты господа встретишь однажды в лесу среди уходящих с покоса
ты скажешь ему мировой продавец я полон духовною пищей
довесь мне любви и предчувствий довесь гражданственности и приличий
а он тебе буркнет в ответ ты говно поскольку не чествуешь правду
и мимо прокатятся поезд на брно и длинная фура на прагу
 2006

26.10.2006 23:17














* * *

былое no frost
 

 а.недавнему

признаться в чем-то не из легких задача не из безыскусных как будто выдавить из легких обросший новой тканью сгусток среда недели сердцевина подмигиванье абажура как прежде целостна цивильна имперская архитектура здесь жили прошлого герои событья в памяти царили рычали рыцари на роли и ангелы на эскадрильи конструкторы делили земли и воинов на тех и наших сюда пришедший не за тем ли эфесы трогая у шашек я слышал как хранят ступени шаги и думал не уйти ли так вор молчит о преступленье старьевщик роется в утиле

бубнила буркала бурлила квартира полная навара но та что некогда любила меня уже не узнавала она мечтала об оплате наличными и между делом была точно невеста в платье наглаженном крахмальном белом и перед тем как врассыпную уйти ей пригубить фаланги каждый хотел я вас ревную сказать я помяну о благе того что мы когда-то были и приближенны и взаимны но поданы автомобили но залиты водой камины она стояла возле кухни и клала на лицо сметану моя любовь нет мой испуг нисколько не мучат эту даму и я затер доску паркета и удивлялся как такая осовремененная герда спасет растаявшего кая я плакал проклинал ее но оправдываться в фразах голых пытался сложносочиненно и запинался на глаголах простите просто соразмерьте куски что мы в себе хороним что для меня синоним смерти для вас рождения синоним но та что гладила простынку стелила между нами пропасть но та что ставила пластинку намеренно снижала громкость но та что исподволь на скатерть клала надкусанные груши имела взгляд миноискатель но та что снегопад снаружи казалось бы не замечала была покрыта кожей белой но та что раньше величава была была заиндевелой крутилась как пластинка стирка и капало из батареи и тихо разошлись кто в стихосложении поднаторели и были отраженья пьяны и пол как треснувшая лужа за мной завалены диваны были медведями из плюша от плеч расплесканная оземь ночь оказалась слишком длинной и я за детским паровозом ходил вокруг стола в гостиной
 2006
 

03.11.2006 16:22

















* * *

корпоративный две тысячи...


 о.к.

...не избавиться мне от
мысли,
что совсем напрасно
мы встречали новый год –
тот,
который настает...

он явился без помех,
без особенных прикрас,
но
кто-то крикнул: «свет померк...»
кто-то крикнул: «руки вверх!»

маски,
рюши,
канотье
не заметили замены.
были рядом в темноте
вроде люди,
но не те.

свет загадочно мигал.
стали более заметны
из-под лицевых лекал
то гримаса,
то оскал.

наконец включили свет:
кто-то вышел,
кто-то умер,
кто-то вынес,
кто-то нет
шутовской эксперимент.

все запели «all of you».
только я молчал и думал:
если и кого убью, –
якова или илью...

якова?
или илью?
за мазуркой небольшою
с полькою нехитрою
приглашали к алтарю.

водок разные сорта.
поросята с черемшою.
мякоть.
полночь.
красота...
пахло серой изо рта.
 2006

31.10.2006 12:45
















* * *

res publica


 б.кенжееву

понять однажды все бывает
принять однажды что зимой
ослабевает связь с семьей
и с жизнью связь ослабевает

над ныне сбудется прошло
расставить всуе ударенья
в ближайший день благодаренья
покинуть царское село

уехать в несезон в алупку
на пленку прозу начитать
на ватман в профиль начертать
голубоглазую голубку

оставить в тайне свой девиз
открыться недругу не другу
мозг под курительную трубку
набить свинцом передовиц

и думать скатерть теребя
что наше увлеченье вещью
лишь подтверждает человечью
попытку пережить себя
 2006

01.11.2006 13:50















* * *

иное+странное



 «...и то, что он мучит близких,
 а нежность дарует стихам...»
 д.самойлов

 и.к.

весна коммерческою леди перед витринами пестрит
и далее по ферлингетти the dog trots freely in the street
привет увядшая вакханка полчерепа откупорив
танцуя бедренное танго ты выпиваешь залпом миф

мужчина мерная бутылка темнонеровного стекла
на шее шелковый neckhanger в паху пахучая игла
мужчина годен до ut supra он полон сусла бражного
одно из мужеских отличий приводит в действо жернова

его ведет по жизни матерь непрочный вылепив скелет
внутри бутылки primed matter воспоминаний детских лет
что он и головаст и шеист и паутиною оброс
поведает влюбленный шелест обезображенных берез

а детям моторол и нокий его поступок говорит
что он пустой и одинокий и следокол и следопыт
и зарифмовыванье мира и заливание очей
его порядком утомило он contemplator он ничей

привет увядшая вакханка признайся ты уже не та
отвергшая пьеро вахтанга иосифа мохамеда
ты методом слепого тыка меня открывшая должна
понять мужчина как бутылка куда слагают письмена

авторизованные боги в надежде достучаться до
товарно-бытовой тревоги и сонной совести зато
задолго до того как в драку полезть и повалиться вниз
и далее по керуаку i was alone with god who is…
 2006

03.11.2006 13:41
03.11.2006 17:40
















* * *

47


 памяти а.м.

сколько синего на белом
сколько черни у кости
разбуди меня напевом
сладким утром угости
в прошлое отправь на первом

сколько слов мы ремеслуем
сколько мастерим про ту
жизнь в какую наказуем
незамеченным пройду
по соленым поцелуям

сколько белого на синем
сколько молодости про-
пущено к вещам носильным
мест насиженных тепло
прикрепляется насильем

светлое белье наденем
и отчалим в горести
так и льнут к крестам нательным
надземельные кресты
а не к ангельским антеннам

возле альфы и омеги
незамеченным сойду
и затянет дождь по меди
и захлопнется в саду
занавес трагикомедий


только расставаясь с телом
бессловесным и бессильным
видишь взглядом обреченным
сколько белого на белом
сколько синего на синем
сколько черного на черном
 2006

03.11.2006 13:10















* * *

выход к стоянке машин (groove version)



 «однозвучно гремит колокольчик,
 и дорога пылится слегка...»
 и.макаров

[у майора во время допроса
за петлицу цепляется роза
за де-факто макаров перо за
стиль письма под названием проза
одиноко торчит как заноза
из сурового рта папироса
а из пористорыхлого носа
выпадают ячмень и мимоза

а напротив приземистый зек
некрасивый на вид человек
положил точно хлебцы на под
две ладони на стол и поет
награди меня вечной тоской
оберни мое тело в посконь
и оставь мне на каждом из век
по целковому лениным вверх]


на стене нарисована лошадь злая надпись засунута в круп
не стереть ее не уничтожить как фанерную ритмику с губ
в коридоре герои фантасмагорий в горе втыкают финарь
сам себя доводя до оргазма вспоминай вспоминай вспоминай

вспоминай происшествия за день пересохший ломая лаваш
у мальчишки за пазухой складень у девчонки на шее склаваж
у чавеллы во рту вадемекум под больничками из серебра
зачерпнувшие сочива мельком два половника от вандербра

что еще э-э прохлада на мельне духота в неудобном пежо
теплый свет от лампады намедни галогеновый холод ужо
в старом баре эспрессо за евро тары-бары и смех по углам
разговор как лягушка-царевна превращается в хаос и хлам

к барной стойке приклеенный санта за окном несдержавшийся ссыт
и наколка у официанта прославляющая суицид
промолчи что поломана дверца в туалете на кухне пылят
златари из-за кассы владельца улови недоверчивый взгляд

выметайся туда где природа разлеглась на постыдных местах
прокричи непонятного рода что ты знаешь пространство про страх
что утаиваешь ты патлатый лес и двигатели заводи
и спеши посмотреть как алатырь камень вывалится впереди

и задавит грудину о боже триединая горе-печать
не с кем видеться некуда больше ехать незачем больше мечтать
вспоминай совершивший побег от бытия как почувствуешь вдруг
в головах неподстреленный беркут а в ногах шевеленье гадюк


[кто не знает что люди покорны
примеряют под горло погоны
и заводят под старость на деньги
базы данных досье фонотеки
точно ложка походная змей за
их запрятался за голенищем
и шипит он смереткою смейся
притворяйся юродивым нищим

эх смотри шантрапа трам-па-па
распадается время на па
превращается в клеть кабинет
замедляется сходит на нет
танец узника и палача
и пожарная бьет каланча
все пройдет вуаля тру-ля-ля
станет пухом родная земля]
 2006

07.11.2006 22:53
08.11.2006 22:52














* * *

домашняя заготовка


 м.дынкину

встречайте городок ашдод
полуостывший полухмурый
там за редакторской купюрой
затерян каждый пешеход
там уравнение растет
в правах без сложных доказательств
там опускается анапест в
великолепие пустот

утес не низок не высок
и блекл и редок срез лимонный
от соболиных церемоний
зима уже на волосок
чай с сахаром comme ci comme ca
ноябрь без сна декабрь без снега
интрига верная коллега
и равнодушье знак конца

тоска не делится на два
но тает в недрах винокурни
что первомая накануне
что накануне рождества
дворцы и ложи на века
и седовласые поэты
встречают царские кареты
изгибом позвоночника

там высушенный анекдот
скрепляет узел коридоров
там от сердец к сердцам картограф
коммуникации ведет
синтетика и поролон
ценнее шерсти и латуни
что дня рожденья накануне
что накануне похорон
 2006

09.11.2006 13:49














* * *

соцреализм n3


 «помнишь, переходили дорогу в неположенном месте?..»
 м.ватутина

 а.вознесенскому

а)
тухнешь посреди страны и в голове очереди
остальные о стальные истираются ряды
над поверхностью босфора сверх лотков и сверх платков
несвобода небосвода с каблуками облаков
в фартуки ворюга вьюга неумело намела
и ползут машины с юга прикрывая номера

и когда штык нет достигнет живота ажиотаж
шум аплодисментов стихнет ты бинокль мне передашь
громкость низведут до скорби и в ночи начнут ковар-
ные ныть фонендоскопы вместо доблестных фанфар
запоют сирены меццо затечет твоя рука
задержав дыханье меться в левый лацкан пиджака

или в междуглазье или в междувластье или в
отделяющийся киев в беловежье от москвы
или в переливы шаек или в загрязненье вод
или в проволочный шарик из широт и из долгот
и когда язык отрежу я себе стреляя по
по по по по по кортежу выкрась в бурое жабо

и хотя накликал жижу нострадамус ноябрю
я уже тебя не вижу но страдаю но люблю

б)
сухостой пустырь канава облака колокола храм налево храм направо кабель ящики зола
сука стой не то стреляю
сука стой я повторяю
сука я тебя теряю на на на на на стреляй к человеческому лаю приближен собачий лай
милицейская машина фары и прожектора беспредельна безрежимна эта темная дыра
раз два три четыре хари голосят менту на бис что мы делали бухали что бухали отъебись
и ложится трассой длинной под дожди душа тонка вся забрызганная глиной или кровью воронка
а внутри конвой в ударе пробует штыком брезент слышал что хусейну дали сдался этот мне хусейн
а поднимешь морду втайне улетают журавли остаются под крестами меченые короли
за цехами ВАЗа вата
за цехами ГАЗа вата
за цехами КрАЗа вата
за цехами ЛАЗа вата
за цехами МАЗа вата
за цехами ПАЗа вата перьевых и кучевых
а за нею мазафака
а за нею гастарбайта
а за нею газавата начинающийся вихрь
и зовется он торнадо но считает зинка-****ь что любое пойло надо так в сельмаге проверять
а за зинкой мы из джаза ты да я кума да сват
и ложатся и ложатся
и ложатся и ложатся
и ложатся и ложатся
не оставив даже шанса
нам признанья на асфальт
я люблю тебя а толку словно глажу заготовку словно шомполю винтовку все равно в дезабилье солнце предано востоку мысли преданы земле
никакие сны не снятся деньги к западу стремятся сердце сделано из мяса и таких как ты и я неоттаявшая масса скол большого бытия

в)
голосили карусели
лососевые русели
простофили ротозеи
от печали пили зелье
отмечали новоселье
все дошедшие доселе
на одном суку висели
финики да фарисеи
осипы да моисеи
все соители расеи
все ваятели расеи
все радетели расеи
все носители расеи
все кто белы все кто серы
все кто в горе и в веселье
кто худели и лысели
встали сели вышли сели
все все все все все все
все ли
раз два три четыре пять
шесть семь восемь девять де-
сять одиннадцать двена-
дцать тринадцать четырнад-
цать пятнадцать шестнадцать
учат лодыря трепать
запрягать и загребать
никуда ни с чем нигде
ходят вилы по воде
после горного вина
не сгибается спина
я был под внутри и над
я был рымарь стал ренат
ты была ебтвоюмать
как тебя теперь назвать
 2006

10.11.2006 13:08 16:24 17:09
22.11.2006 23:33











* * *

эскизы 32


 полине

стоя на берегу
думаешь побегу
в-вот и вода как наст
провалиться не даст

бродишь по городу
думаешь упаду
в-вот и асфальт-балласт
приподняться не даст

глядя в твои глаза
думаешь как на за-
данной себе прямой
не обрести покой
 2006

8.11.2006 22:20














* * *

усталость металла


 м.в.

под музыку гато барбьери
как мусор выносится на люди
объем сквозняка из-под двери
и тампопечать на портьере
и витиеватости наледи

а ты еще прошлому веришь
нуждаешься в нем как в волшебнике
дряхлеешь ли деревянеешь
из пламени памяти береж-
но сыну выносишь учебники

назавтра спокойствия ради
задуют свечу именинника
и лягут на поле тетради
и мамина светлая прядь и
застывшая папина мимика

и будут бураны в москве и
окажутся звуки нетронуты-
ми как и погрешности в сквере
под музыку гато барбьери
под псевдоакустику комнаты

отпрянет пружинный диван от
пришедших за сменою истин от
понявших давно что талант над
пустынным проспектом натянут
а город до кладбища вытянут

но вдруг обратятся барьеры
в звенящие поручни поезда
и станет материя веры
как музыка гато барбьери
прозрачна податлива пориста

и ты в ожидании скоро-
го счастия или азартного
исхода достанешь из горла
подобие шепота
школа
зане
начинается
заново
 2006














* * *

1 декабря 2006



 в.касаткину

(ранним утром через пах пролегла рука до высохшего на губах острова хоккайдо
стол сто лет стоял и стал как палитра белым солидолом смазан старинный парабеллум
полон пол открыток но следую ц/у я не забыть раскрыть окно после поцелуя
ранним утром за окном зимние корзины и полощут рты вином сонные разини
и на снег бросают хлеб вкупе с женщинами хвастающиеся лейб-гвардии чинами)

между рук ль промежду ног ль
органы старенья
поднеси к глазам бинокль
для всеобозренья

покрути рычаг резьба к
точке max стремится
ранним утром через парк
видится больница

к ней подходят те кто мог
быть на самом деле
остальные к точке морг
вышли из постели

в скорых помощах мест нет
запредельна смета
и на все наложен снег
в качестве запрета

а как скажет кто апчхи
или скажет финиш
положи бинокль очки
перед тем как вынешь

из футляра из чехла
из желудка кейса
и нахмурься как дела
и в лицо рассмейся

(ранним утром через парк рыбака ведет рыбак карасей и черепах переносят в черепах
а навстречу им зоил он уже глаза залил а навстречу им замир за порядок и за мир
и сидят они в кустах говорят за просто так запятые за пятак оставляют на устах
ранним утром в день любой их уводят на убой люди с сыпью ноздревой и с подзорною трубой)
 2006

26.11.2006 23:30
27.11.2006 21:19












* * *

летнее озерное


 «лето – зима души...»
 с.комлев

...в этот вечер пили много у костра и не брало лихорадила тревога над травою перелога на французский лад браво а когда остыли угли и подуло с берегов вылили напареули детвору переобули закопали стариков и отчалили на ружья женщин уложив в ногах и у каждого у мужа выедала нутрь наружа мерно было слышно как сердце словно бражник в банке мельтешит у кормчего и казался падший ангел богартом из касабланки но не делал ничего и ласкал любой кивок у сосен скалы и пески и как легкие тревогу то и дело руки в воду выпускали лепестки а когда гребец ослабил хватку и спросил нельзя ли напиться вдоволь снайпер сквозь туман попал в деся...
 2006


27.11.2006 15:22
















* * *

exegi futurum


 «...nunc et campus et areae
 lenesque sub noctem susurri
 composita repetantur hora...»
 horace

залатаны рукава на старье
ботинки сданы в ремонт
разбитым войском стоит на столе
посуда былых времен

и переносят часы со стены
обыкновенную ложь
пока у гениев дни сочтены
ты славу свою найдешь

положены на мерзлоту стога
дрова на колосники
тяжелый день как брусок с верстака
упал на подъем ноги

плывут в подлунных бассейнах дворов
одни скелеты телег
и свежее слово пахнет как гроб
оставленный на ночлег

и жизнь доводя до оси симме-
трии попробуй измерь
познание мира сродни зиме
и мысль приближает смерть
 2002, 2006

01.12.2006 12:03












* * *

смотря из...




 «...буквам, нелепым на белой бумаге...»
 вл.сергеев

...наружи:
жалобливо по-перовски нарисована метель
тосты стопки папироски перепалки канитель
пусть меланжевые кофты спорят тот или не тот
доведенный до икоты ты глотаешь анекдот
пусть оранжевые пашни от двери и до двери
образы небезопасны разрываются внутри
образы необратимы как и много лет назад
на стене висят картины стулья на полу стоят
пусть беседою о рильке развлекается резерв
пусть арийки от горилки раздеваются при всех
пусть от наготы на годы все оскомину набьет
внеочередные льготы пусть искрят из-под колгот
пусть о тамошней таможне вопрошает краевед
незнакомка пусть тревожней шепчет на ухо привет
пусть скрипящая кушетка ритм напрасный задает
пусть читает евтушенко дни и ночи напролет
сутки напролет и дольше пусть горит в прихожей свет
впереди одно и то же впереди другого нет
за окном метель рисует белогорбые стада
но тебя интересует пустота


...нутри:
летит по небу самолет
в юксовичи из астрахани
пускает пузыри moёt
лежащей челюсти в стакане
и дева в чешуе поет
играя в покер с пастухами

n вылезший из кожи врет
о вечном царстве с эпилогом
кассир одетый в шевиот
пускает кольца дыма с локон
и егерь выпятив живот
оттачивает нож как слоган

и смотрит с завистью скопец
как штурман будоражит игло-
укалыванием не без
заигрыванья кроны и кро-
вообращение небес
и чувственность с приставкой микро


...пространства:
а-а частое четкое чайкино
бездоказанностью теорем
камнем в море как у верещагина
на пустыню обрушенный шлем

удовольствие существования
к занебесью разрушило трап
завладела откосами армия
из целебно-отравленных трав

и надеется птица на дерево
но печальная изгнана вон
побережье как подпись фадеева
под расстрельными списками волн


...времени:
душу напоказ промою
перекисью и без чувств
с чудо-девицей хромою
с междуножной бахромою
в скромном храме обручусь

в карачаево-черкесске
в южно-сахалинске в не-
рюнгри скоро по-армейски
юношества арабески
в едком растворю вине

полосну жену как рыбу
по ветру пущу казну
ближе подойду к обрыву
и схватив фортуны гриву
просто прикоснусь ко сну


...точки отсчета:
где августом где декабрем
где половицей где ковром
где сумраком покрытая
кричит мы все умрем
тысячерукая толпа
стирающая кровь со лба
усопшего поводыря
и божьего раба

там выбивая ворота
трата-та-та трата-та-та-
та-та бородачи с брони
меняют паспорта
на циферблате без пяти
они теперь твои вожди
но ты запри себя и ни-
куда не выходи


...бесконечности:
лишать горемыку бессмертия как труженика застолия за систолой будет история а за новостями комедия вовеки за окнами дальними усматривать без позволения сюжетные стихотворения и ими царапать миндалины наверное это покажется немыслимым если без повода еще недоспевшая порвана лица виноградная кожица и небо как китель с медалями как лютая ненависть доверху к владимиру или людовику вовеки за окнами дальними усматривать в том что проторено не лабораторные навыки не гордиев узел елабуги и не детектив про фандорина но вытащенную из короба невинность напитка акцизного все сызнова сызнова сызнова до скорого скорого скорого
 2006

05.12.2006 17:46
















* * *

vacuum horrendum



 «...и кто-то лишний здесь...»
 и.косых

 б.немцову

признавать случайные связи
как снаряд у артиллериста
быть у бога всегда в запасе
для попытки самоубийства

между вальщицей и барыгой
промелькнуть как искра простая
народиться на свет под ригой
и любить шахматиста таля

и носить за косицей ранец
подо ртищевом и под ржевом
и осесть как вольтерианец
в кабинете в своем в служебном

говорить прозрачные речи
с свежевыструганной трибуны
оборачиваться все реже
и уверовать в атрибуты

созиданья простор музыку
домотканый покой и роскошь
и покорно уехать в ссылку
под ребриху или под россошь

только став сухим и сутулым
словно в возрасте подростковом
надавать паскудам по скулам
и напиться в дым под ростовым

и влететь в кювет под рязанью
и успеть сказать перед смертью
эка ****и вас подрезаю
потому что хочу и смею

и услышать потом от бога
что довел его до раскола
замолчать и остыть немного
от гудения городского

и упрятавшись от озноба
под овчину выйти наружу
рассмотреть как следует с неба
по ночам зажженные снова
рыльск ряжск рыбинск реж рутул рузу
в окруженье воды и снега
 2006

06.12.2006 14:02

















* * *

беззверие



в тот момент как имам заорет и диакон замашет кадилом
приземлится на рельс самолет и раздавится локомотивом
и ударится пуля в значок на широкой груди казначея
и родится на свет новичок в тот момент станет явной вечеря

привыкая в лесу к комарью променявшие центр на предместье
неудачи твою и мою почему-то суммируют вместе
и выклевывает воробей между нами прозрачные стены
у обеих у наших любвей посему окончанья раздельны

слушай это не водопровод это просто пространство под нами
как шестицилиндровый ревет с двадцатью четырьмя клапанами
ты и я казначей и пилот машинист новичок эскадрильи
на одном расстоянии от иисуса и девы марии

в нержавеющих вянем котлах на боках у которых не трогай
а над нами андреевский флаг развевается рваной ветровкой
и имам что есть мочи орет и диакон измучен кошмаром
шляпки вклепывают в самолет костыли прибивают ко шпалам

слушай как я судьбину свою заедаю молокой с икрою
слушай как я плачу за люблю потом желчью мочою и кровью
что мне вновь прибывающий к нам новорожденный или умерший
что диакон мне что мне имам зверем больше а верою меньше
 2006

07.12.2006 18:51












* * *

рождественские граффити




 
00:10:26
еще не сотворил свое
как наступает забытье
………………………
………………………


00:10
не куплена утка не взяты в аренду
ни смокинг ни ладный корсет
подброшена бомба царю под карету
кричат заголовки газет
на универмагах написано open
входите шпана и комсорг
как окна в блокаду крест-накрест заштопан
рождественский красный носок
откупорены арманьяки и виски
подарочная карусель
за кассовым чеком ждут подписи списки
оставшихся в прошлом друзей


00:09:03
выеби старую деву
о продразверстке подборку
где-нибудь опубликуй
сядь в прокаженную дэу
чтобы в субботу по богу
плакать над тихой рекой


00:09
машины как жемчуг на нитке
как четки в руках мусульман
не меньше чем в рознице скидки
не больше чем самообман

машины как шрифт колумниста
вблизи перегибов полос
скучнее чем самоубийство
медлительнее чем гипноз

машины как шифр лаборанта
с цепями бензольных колец
минуют трибуны парада
и бедрами трутся о лес


00:08:51
в квадратах шахматной доски
расставлены войска
чтоб выступить против тоски
но победит тоска


00:08
приди на берег моря на свой упади живот
молчи и радуйся волна тебя переживет
и наблюдай как легкий дым сменяет курево
дым умирает молодым ты видишь смерть его
а взять большие города там все наоборот
там неизвестно кто когда и рядом с кем умрет


00:07:48
никогда ничего не изменится
говорит по тв агроном
за окном кипарисы и мельница
и чернильница перед окном
хоть заканчивается история
описать может быть повезет
как магический дым крематория
закрывает вид на горизонт
под какую вы гору нас катите
говорит по тв агроном
за окном черно-белые скатерти
все зачеркнуто перед окном

только праведник спящий на стуле и
окружающие его гурии


00:07
заборы решетки штрих-коды
вокруг пресловутой свободы
чем хочешь закрась отвлекись

побегав по лику мадонны
использованные пантоны
твою разработают кисть

россия игрушка и кружка
петрушка церквушка царь-пушка
избушка на курьих ногах

любого калибра кормушка
полушка чикушка осьмушка
и каждый второй в дураках

осталось немного печали
сглотить самогон сгоряча и
в безродную силу любви

уверовать выкрасить яйца
поплакать повыть посмеяться
прочесть караулова и


00:06:19
ни собаки рядом ни лая ни рычанья ни скулежа
лишь картофелина гнилая возле овощного ножа
лишь початая шайба минтая запятая стакан и чан
и бежит от тонзуры седая шевелюра к узким плечам
лишь грудная клетка прознала как кривые пальцы руки
в плоти глянцевого журнала копошатся как червяки


00:06
людмила сенчина живая женщина что обеспечена но не замечена
никем из опытных и слишком хлопотных из соплеменников и вневременников
под фуги музыки под буги мусорки любая женщина походит меньше на
градокрушение главокружение от отвращения и от вращения
она как прежде и немного tragedy немного comedy в объемах памяти
и в вечность нежели в лицо невежливо на злые шепоты бросает шел бы ты
как бес на корсику рабочий по цеху улитка по суку а лодка посуху


00:05:20
как надоела вся изо-
бразительная чушь
взгляни прохожему в лицо
и испугайся чуть
он в том же ворсяном пальто
на той же он женат
он с той же самой маской что
и ты идет назад


00:05
ветры рвут черновики
против прошлого не ссы
то что не хотят верхи
доедать идет в низы
ветры врут а не весы
под последнею чертой
то что не хотят низы
не доделает никто
и танцует гопака
огнестойкий бельэтаж
и хватают за бока
почтальоны секретарш


00:04:37
за отрицательное сальдо принять энный десяток
по внутренней границе сада гуляя экскурсанток
не видеть ни конца ни края для пущего для виду
им реквием с листа читая и наизусть лолиту
амикошонствуя и лыбясь под охи и под ахи
планируя покупки и бесполезные подарки


00:04
пока другие декабри
справляют выходной
входную дверцу подопри
трубою выхлопной

пролей на паклю керосин
и прямо у крыльца
смотри как дух отец и сын
обугливаются

и дочь с женою не пройдет
по вере к алтарю
и деревянный крест падет
на голову твою

а сбудется ли все подряд
уверенности нет
пока священники горят
не выпадает снег


00:03:17
уставшему от бега за весь день
уставшему от бога за весь день
подставившему лоб витому душу
очередной спецвыпуск новостей
очистит затуманенную душу

яга предпочитает унитаз
сольвейг предпочитает голуаз
ассоль предпочитает вог с ментолом
жюльетт предпочитает всякий раз
закусывать перченым помидором

русалочка дает анатому
мальвина ублажает на дому
а золушка представлена к награде
но будет интересно ли кому
что делал аллен гинзберг в ленинграде


00:03
christmas думаешь про космос
распечатываешь письма с
поздравленьями как эпос
соглашаешься на месте с
тем что разгадаешь ребус
и задумаешь нелепость

может пасть перед врагом из
тех кто отбирает бизнес
может варвару сдать крепость
и сезонку взять на месяц
на идущий в парк троллейбус
в райский парк на остров лесбос


00:02
обо мне кто-то вспомнит как я
о родителях и иисусе
так холодная в храме скамья
намекает о грусти о грузе
о грехе а закроешь глаза
налегает на склон виноградник
как и ты остывает лоза
в предвкушении сумерек ранних


00:01:12
внутри одна сулема
одна снаружи тюрьма

жи-ши пиши через я
пока машины визжат
зайди в магазин тряпья
купи дорогой пиджак
купи золотых зубов
халат из термаламы
купи какао-бобов
на случай долгой зимы

доходит до пятиста
квадрат на champs-elysees
вовсю обставленный ста-
туэтками лфз
старухами без белья
под мини и геями
лю-блю пиши через я
не ошибись mon ami

внутри одна сулема
снаружи недозима


00:01
декабрь возьми на карандаш
идет падение продаж
сурьмы и сердолика
разлитые давно сто грамм
распахнутый телеэкран
футбол вторая лига
как счастлив получивший мяч
и ты спросившая how much
укрытая кашмиром
пожалуйста из этих строк
вот тебе бог а вот порог
декабрь иди-ка с миром


00:00:04
тик-так-тик-так-тик-так-тик-так-
тик-так-тик-так-тик-так диктат
часов на спасской башне
монархию восстановил
и отослал в сибирь сибилл
республики вчерашней
за флейтой вступит барабан
за спермой потечет champagne
и сука ощенится
и те кто с волчею губой
заменят на белугу по-
целуи плащаницы


00:00
еще не сделал ничего
как наступает рождество
………………………….
………………………….
 2006


11.12.2006 19:15










* * *

agfa c-90



полгорода пропешить гордо.
чему-нибудь да научиться.
с утра хорошая погода.
и на душе светло и чисто.

в магнитофоне пленка agfa.
тембр у актера слишком мерзкий.
на стороне а – фр. кафка.
на стороне б – г. каневский.

на стороне в – п. вергилий.
на стороне г – караоке
глазеющих автомобилей
на судороги у дороги,

налитой, точно из кауза,
на стодюймовые колеса.
на стороне д – э. карузо.
на стороне е – ж. барозо.

подобье острого осколка
ловить у каждого балкона.
и не узнать, пропешить сколько –
полгорода или полгода.

и ждать финального аккорда
и выкрика: аста ла виста.
полжизни протолкаться гордо.
ни разу не остановиться.

и ждать от месяца вопроса.
и отречения – от солнца.
как ожидает рифмы проза.
как первенства желает бронза.
 2006

04.12.2006 13:36










* * *

зойя


 «...что же ты смотришь в эту сторону а не в ту...»
 с.шестаков

1.
гуляя вдоль многоэтажки направленной прямо на солнце заглядывать в нижние окна и никого не стыдиться а окна недавно намыты и кажется многоэтажка аквариумом цвета неба а солнце в ней медленной рыбой и ты говоришь мне алеша я видела только что маму твой голос доводит до визга фонтан поливальной машины и мимо действительно мама проходит на босую ногу во шлепках спешит на автобус на первый автобус в субботу и я говорю ей простите а вы меня не узнаете а та отвечает конечно узнала ты сын мой алеша и только потом замечаю отставшего мальчика в шортах ворчащего ты очень быстро идешь подожди меня мама

2.
беззвездность безвестность безволье бессовестность из-под бородки
в похожем на кровь алкоголе плывут односпальные лодки
одна очень узкая прорезь в стоящих на шухере шторах
одна очень длинная повесть о карцерах и кредиторах

у той что к тебе повернется в постели пропахла рубаха
прыщи на поверхности носа репьи на поверхности паха
исчезни алекто лахудра раздвинь эринийские ноги
прокатится доброе утро как-эхо-хо-без-остановки

3.
машины не движутся кроме
машин что однажды схитрили
молчат манекены в витрине
автобуса словно во гробе
ну где же вы где же вы где же
набившие лифчики ватой
набившие тридцать девятый
автобус загорск-закубежье
проходит по вам панорама
своею нещадной стопой и
наполнено чистое поле
вороньими криками мама

4.
а когда я болел то ты на кровати сидя моей целовала мое лицо и держала ладонь на лбу и просил я хрипло еще подержи ее надо мной как ладонь твоя холодна как приятна твоя ладонь с ложки пил я липовый чай и проваливался во сны где я долго по полю шел до ближайшего до леска там дрожащей ладонью я перед вырытой ямою трогал венчик на лбу твоем на холодном холодном лбу
 2006

12.12.2006 19:13


















* * *

11/8



 артему м., на память

1.
произнести венесуэла
венеция венера вена
признать что будущая эра
настойчива и откровенна
бояться резкого оргазма
на людях и узнать намедни
как убаюкивает касса
перед расплатою последней


2.
сменить пилотный шлем на кортик
бушлат сменить на парашют
полдневный ливень на наркотик
молитву на pshat ha pashut
и провести одну из улиц
переходящей по плащу
перед самим собой рисуясь
задуманное воплощу


3.
где улицы офонарели
блестят цитаты из латыни
шары повешены на ели
пурпурные и золотые
где вылит маринад под ноги
как освещенные мишени
по обе стороны дороги
шары поставлены на шеи


4.
сокрыты знаки водяные
гашеных марок за зубцы
как плечики как платяные
над верхнею губой усы
над дверью ветхою подкова
проводка переплетена
и ждет пирожное подкопа
а ля берлинская стена


5.
канализации картавы
пролеты лифтам нахамили
а в тех брадатые хаттабы
а в тех блаженные шамили
а в техникумах выходные
а в самых высших заведеньях
отныне пасмурно отныне
экспроприация идейных


6.
ладони попадают в омут
стирают что-то со спины
один язык в засос спеленут
другой обходит оспины
подбрасывает жертву город
муссирует и рвет в клочки
и шлепанью босому вторят
сердцетрясения толчки


7.
висит под париком соседки
коричневая фантомаска
смотреть задумчиво на серьги
потом на таяние масла
стоять ощупывая бедра
и мяться в поисках монеты
и верить жизнь это реборда
фиксирующая моменты


8.
пока еще не слишком старый
до самой крайности дойдя
молиться на нейлон гитары
на электричество дождя
на заданный размер бордюра
и знать как всякий холостяк
сокровища и синекура
лежат на разных плоскостях


9.
неоновое а никто ты
кокардой во главе витрины
сидят и травят анекдоты
майиамалииарины
зады их в лузах а шары их
как волны заполняют шлюпки
и скрыты во шелках на крыльях
проставленные клейма шлюхи


10.
услышать голос паваротти
под действием одной из нег
закрыть глаза на повороте
дороги объезжая снег
и тормоза добавят краски
и офицер слезу утрет
смотрящей в сторону коляски
мамаше округлившей рот


11.
произнести венесуэла
вива ла вита венсеремос
и как из заключенья выйти
из супермаркета к стоянке
такси подержанных машин и
в надежде получить подарок
как в шарики силикагеля
в идущий снег просунуть руки
 2006

19.12.2006













* * *

к а.невскому



кто ты
оруженосец с наградой
витязь в шлеме
паломник босой
землепашец
буян
виноградарь
смерть с косой
бригадир с колбасой

непроросшее семя гротеска
или радиоактивный гибрид
механический поскрип протеза
кто б ты ни был
чем б ни был набит

назови период ледниковым
обопрись на червленый батог
и птенцам докажи
что никоим
образом ты еще не подох

обольсти напоследок полсвета в
назидание ученику
иисусова тела отведав
на положенном наспех снегу

никому ни на что не ответив
заверни горизонт в кумачи
о боязни
как дмитрий медведев
при хождении в гору
молчи

спрячь под маску потери
оплакав
жизнь
которая так дорога
родионов
воденников
плахов
самый повод сыграть в дурака

или в воздух потыкаться в жмурки
или в прятки полезть в сундуки
или трогать размякшие руки
и не чувствовать твердой руки
и застыть
умирая от муки
над альбомами группы жуки
разодетой
как старцы на юге
в одинаковые пиджаки

кто б ты ни был
и что б ты ни сеял
ничего не растет
это север
и
пока ударяют мечи
по кольчугам неверных
молчи
 2006


19.12.2006 11:21
















* * *

обряды брятова: перекус



на столе журнальном
 ваза
ножжжжж фу
 же ры
 кол
 ба са
слева девочка справа женщина
чумаза боса
потянулись вместе все
 за
 жирным
 розовым
 куском
и попали в область сердца
тартарен
 и
тараскон
а вокруг душа
 н
 а р
 у ж
 у
всё
 ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-шмели
да
 хо-л-л-л-л-л-л-л-л-л-л-л-л-л-л-луи
все с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с
 с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с
 с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с
 с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с
 с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с
 с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с
 с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с
 с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с
 с-с-с-с-с-с-с-с-с-с-с
 с
 с
 сссс
 сссссс
 сссссссс
 с-
 с
 л
 е
 т
 а
 ю
 т
 с
 я
 на лужу
 к и
 расной жидкости любв
 2006


14.12.2006 00:26












* * *

обряды брятова: автофокус



под музыку леграна заточкой просто у стакана телеграмма приколота к столу
глазеют злые лампы на складки у кальсон на выступы у шляпы сатурновым кольцом
зайдя в тупик до дури напившийся на зад опершийся на стуле горюет адресат
на плоскости ладоней лицо он уложил что может быть бездонней оплаканных могил
скорей необратимей часы вперед идут что может быть противней утерянных минут
день завалился набок запал его иссяк и миллионы яблок несорванных висят
и нет душе покоя никоего пока в прихожей грязи комья спадают с сапога
над пропастью ладоней что может быть черствей и неопределенней отчаянья людей
 2006

26.12.2006 13:02












* * *

обряды брятова: немного над уровнем моря



в йодистом воздухе пловец с иглы беглец ловец овец
отмахивается от пчел
как от назойливых словес
какие в библии прочел вовсю работая мечом своим или земским врачом

а за спиной пловца поля как экспортные соболя
на них лежат две вышки лэп
как два граненых стопаря
земля намазана на хлеб как haute couture на ширпотреб как на престол борис и глеб

и где-то край тому мазку скорее в собственном мозгу
где проезжает по словам
в партикулярную москву
везущий опий караван или рабочих-молдаван держащих шире свой карман
 2006


25.12.2006 16:57














* * *

обряды брятова: парафраз



где-то под россией тонет караван весла ночью зимней бьют по головам
затухают крики в шлюпках тишина как молитва к ригелю подвешена
никакого бога на листе воды подожди немного пропадешь и ты
а чего ты хочешь оставаться в их квадратурах полчищ людоедливых
потому из легких выжми кислород и для очень ловких рыб разверзни рот
 2006-2007

11.01.2007 14:34










* * *

обряды брятова: заказное письмо


 игорю

помнишь когда-то мы были мальцы
в карманах несли по окурку
мама давала немного мацы
нам на прогулку

мы обдирали коленки порой
и трусы из-под шорт виднелись
ты был сопротивления герой
а я был немец

ты был истерзан расхристан чумаз
я был следователь гештапо
а с фотографии глядел на нас
погибший папа

а когда мы молились я и ты
мама с мужем дяди и тети
мальчишки внизу кричали жиды
гулять идете

помнишь скрипку липкую канифоль
нотную грамоту соседки
варька без лифчика петька немой
с пресли кассеты

я не жалею о том но пойми
надо ж перебороть зевоты
как-то более полувека ми-
нуло и вот ты

работаешь кое-как в свч
бутерброды разогревая
вечером любишь читать при свече
стивена фрая

потеряны зрение талия
годы сложены за идею
приблизить будущее да и я
не молодею

уже не молюсь перед тем как лечь
прячу голову точно страус
в мысли вздрагиваю при слове печь
и озираюсь
 2006-2007
11.01.2007 13:24











* * *

to solo-view



 «...человек человеку врет...»
 м.жванецкий

не старею,
но все же дряхлею.
перед тем,
как в конверт загляну,
доверяю казенному клею
отравить молодую слюну.

и хочу,
чтоб немедленно
письма
на троянских конях подались
от кихота из социализма
к геербранду в феодализм.

и хочу,
чтоб с падением рима
мириадами искр
от костра
с
беспокойством
и неумолимо
отделялась последняя страсть...

не взрослею,
но все же дряхлею.
без чинов,
бестолков,
безголос,
выхожу я один на аллею
и ложусь под резину колес.

облака –
как байкальская нерпа.
горизонт –
словно свора борзых.
о,
мое колокольное небо!
я –
твой вырванный ржавый язык.

и пока прикасаются к делу
неприветливые торгаши,
я спрошу тебя,
господи:
где
у
мирозданья остатки души?..

(...в тишине,
в нелюбви
и в тепле
у
топчана,
незлобив,
ни черта
не желаю,
но все же дряхлею...
нищета...
нищета...
нищета...)
 2006-2007












* * *

каникулы




мария от слова умри
и ольга от слова солги
проводят тебя до двери
вернуть трудовые долги

под уханье сонной совы
наложат на скатерти швы
зорина от слова зови
и ждана от слова живи

прогнется заставленный стол в
приятный период маеты
и вкопанный в точку как столб
увидишь немногое ты

как во поле на легковой
водитель собою хорош
разбит но не на смерть о боль
порезан до крови о рожь

и травы шипят не хочу
под каждый замах косарю
и я как и ты щекочу
подмышки свои о зарю

и только телята мычат
зорина и ждана молчат
мария рожает слепца
а ольга пьет воду с лица

взлетая встревожен слегка
нанизанный сокол на нить
и все норовят облака
божественный лик загноить
 2006-2007








* * *

хнй



 в.тарасову

спрячься однажды за елкой за стволовые шипы
по-вологодски заокай и по-баварски шипи
вспомни про сирых и босых и из берцовой кости
вырежи старческий посох а из бумажных полосок бороду сооруди

видишь узорчатый грузчик тащит заспинный мешок
полный китайских игрушек полный ангольских кишок
глядя как вырастет спрос на яркие профили яхт
кто-нибудь скажет морозно кто-нибудь скажет не поздно кто-нибудь скажет vielleicht

но понимаешь не сразу что вроде как конвоир
выглядит бросивший фразу странную happy new year
спрячься и не удивляйся за обращеньем и пред
ждет потолочное lazo служку самца скалолаза вставшего на табурет

мир восхитительный высох нет ни усов ни бород
только нерадостный в список шиндлера входит народ
лижет обвисших обилье платьев ли плоти ли газ
пахнет биг-маками или вывалянными в ванили top-twenties да не про нас
 2006-2007