* Примечания:
ПМР - Приднестровско-Молдавская Республика. Никем не признанная независимая республика, желающая войти в состав РФ в качестве субъекта ;
ОПОН - отряд полиции особого назначения. Данные подразделения были основной ударной силой вооружённых формирований Молдовы во время Приднестровского конфликта в 1992 году ;
"одной из танковых частей" - имеется в виду подразделения 59-й мотострелковой дивизии 14-й Российской армии, военнослужащие которой в 1992 году приняли участие в конфликте на стороне ПМР.
БМП* - боевая машина пехоты
Июнь, жара. Какая же отвратная погода!
Ещё бы: только через день наш поезд ждёт Москва,
ну а пока внутри тисков плацкартного вагона
людей свирепо достаёт немая духота.
Стальная печка! За окном поля несутся мимо.
Видать, им в этот солнцепёк совсем не продохнуть.
Ну, как и нам. А потому мы пьём с «соседом» пиво,
и в разговорах не спеша свой коротаем путь.
За «Оболонью» ледяной болтаем о проблемах,
Делах, работе и семье…. Внезапно невпопад
попутчик коротко сказал:«А знаешь, друг, в Бендерах
такая же была жара пятнадцать лет назад».
Запнулся на пяток секунд, обдумывая что-то,
ну а затем, опередив мой каверзный вопрос,
негромко начал свой рассказ под пассажирский ропот,
хлопки дверей, бутылок звон и мерный стук колёс….
«Чего темнить…. Эпохой зла, предательств и обмана
остались эти времена на памяти людей.
А я тогда был молодым армейским капитаном
и стойко службу нёс в одной из танковых частей*.
Нас много было там – бойцов элитного сословья,
солдат Великой, но теперь разрушенной, страны,
тех, кто участвовал в боях на землях Приднестровья
по обе стороны огня той «маленькой» войны.
Конфликта суть ты знаешь сам: об этом ведь немало
полки писак на разный лад сумели накропать,
но я одно тебе скажу: Тогда мы за Державу,
за наш Союз, за наш народ шли сами воевать.
Как кадры фильма: ПМР и "драная Молдова",
о невмешательстве приказ от ельцинских властей,
приход и зверства пьяных харь молдавского ОПОНа,
тела погибших стариков и маленьких детей...
Десятки наших пацанов и местных ополченцев -
все, кто геройски бился там и был свинцом сражён,
Андрюха, точно, на всю жизнь в моём остались сердце,
как монумент тем жарким дням, хотя я не о том.
Своим бездействием в те дни мы «дождались» момента:
когда защитники Бендер могли не устоять,
сам городок «в кольце», а нам приказом президента
непозволительно никак в сражение вступать.
Да только знаешь,тот приказ, втоптав в грязь на дороге
и смачно плюнув на него с "высот" стальной брони,
мы, как один, поднЯлись ВСЕ в ту ночку по тревоге
и добровольцами на «фронт», «блокаду рвать» пошли.
Казалось, дух Родной страны царил в тот час над нами,
и наши действия рукой железной направлял.
То знали мы, когда неслись на танках с казаками,
трамбуя в землю по пути чумазых «молдаван».
Да уж чего там….. Как каток их наша рать давила,
(Б….., суверенное мурло….)Был выполнен приказ:
"Кольцо на швах!" В Бендерах мы! А там смотрю – картина…
Запала в сердце, не забыть. Вновь вижу, как сейчас.
Представь себе: под солнцем Днестр, пустынный и слепящий
И гробовая тишина….. (Кошмар зловещих снов!)
Жара под тридцать пять в тени и запашок смердящий
брони сожжённой, мёртвых тел, лекарства и бинтов.
Десяток танков с БМП*, подбитых в ходе боя,
стоят, местами перекрыв Суворовский проспект,
то тут, то там лежат тела по одному, по двое…..
(Ещё не всех успел прибрать походный лазарет).
Дыханьем жгучим обдают тебя порывы ветра,
«Какого чёрта здесь война!?» - копАет мозг вопрос.
Безлюден каменный проспект длиной в два километра,
а в сквере ПАМЯТНИК застыл среди кустов из роз –
поэту Пушкину – столпу и гению Державы,
которым были с детства мы, как земляком, горды.
Но это раньше, а теперь в груди его, как раны,
зияли пустотой от пуль ОПОНовских следы.
Вот так то, парень…..»
Замолчал устало мой попутчик,
Но ненадолго, вскоре вновь продолжив свой рассказ:
«С тех пор за долгие года мне скорый дикий случай
давал возможность побывать в других местах не раз.
Андрюха, ты подумай сам: Ташкент, Баку и Рига,
да тот же Грозный и Бишкек, и Ашхабад и Львов….
Везде одно: усердно власть в мозгах людей давила
Героев, славу и почёт Страны былых годов.
Суворов, Суриков и Фет, Кутузов, Жуков, Герцен –
их и других, кем, как собой, гордился наш народ,
снесённых пьяною толпой, разбитых, с ломом в сердце,
бывало, часто я встречал внутри гнилых трущоб.
Да, там, на свалках во дворах, вдали от магистралей,
от шумных улиц и людей, в плену у тишины
я с болью в сердце созерцал из мрамора и стали
величие и кровь былой расстрелянной Страны".