«Он есть дед и гон, леди,
Он есть дед и гон,
В голове травозеленый торф,
А во хиллах – стон».
«Есть такое специальное привидение,
Падающее, как воробей».
Ульян Потряси-Копьё, "Гельминт"
Где узловатый аспен
Корнями врылся в твердь,
Сидит угрюмый Каспин,
Предчувствующий смерть.
Глаза его как угли
Сквозь дребезги морщин
И он подобен кукле
Среди других мужчин.
О, не был он преступен,
О, добр не был он.
Таков же недоступен,
Каков и незнаком.
Родные рассекают
Телами воздусех
И глухо воздыхают,
Кабута давят смех.
Со фьючерсосмотрящим
Пришел проститься друг,
Во старости увязший,
Как человег-пауг
Он слёзы источает
Из помутневших глаз,
Собравшихся снабжает
Нецелостностью фраз:
- Вот как-то раз мы были….
- Однажды мы с ним шли ….
Но то был путь к могиле,
Се, жаден тукъ земли!
Как поздно зрят магготов,
Совившихся у ног
И плачут отчего-то,
Воспомнив, что есть Бог.
С гирляндою на шее
Из черепов пустых
Незримый Ромбандеев
Танцует между них
И звон ногобраслета
От топота пяты
Какхалакхольцы где-то….
Из страшной темноты….
Вот вытянулось тело,
Вот выгнулось дугой,
Гортанью захрипело,
Подернуло ногой,
Кого призвать к ответу?
Кого привлечь к суду?
Что:
Нету!
Нету!
Нету!
В таком-сяком году
Пришел из ниоткуда
И канул никуда
И сам себе ни Будда,
Ни медная буддА.
Пусть будет он причастен
Ко миру «не-людей»
И Виннопеннокрасен!
Унтил зе жажмендей.