Версия предсмертного монолога Гоголя Николая Васильевича…
(в ночь на 13 февраля 1852 года.)
Когда душа из плоти грешной
Уйдет искать другой приют,
Когда меня в обряде спешном
В холодном храме отпоют
И под глухие перезвоны,
Кладя усмешку на алтарь,
Меня объявит вне закона
И вне России Государь
Друзья, не лейте слез на тризне ,
Не тратьте горьких вздохов зря
Прошу не вас, прошу Отчизну
Простить ее поводыря.
За то, что в страхе и смиренье
Оставил посох и венец
И в лжеспасительном спасенье
Остался зрячий, но слепец
За то, что бросил у дороги,
Одну, в побоях и репьях
Делить с пичугами тревоги
И хлеб просить в монастырях
Не в полоумном исступленье,
Стеная на судьбу и рок
Свое Последнее Творенье
Я, как дитя больное, сжег
Здесь, среди сумрака рассвета,
В глухой предутренней тиши,
Я встал под дуло пистолета
Своей исчерпанной души,
Встал, не скорбеющим витией
На склоне бесполезных лет,
Я знал – передо мной Россия,
Я перед ней – ее поэт,
Ее чернец, ее скиталец
И коль пора давать ответ,
Ее единственный страдалец,
Когда того ответа нет,
Зажгут и вновь погасят свечи,
За упокой и непокой
Толпою пестрой незамечен,
Предстанет Вещий Критик мой
Он подойдет, не пряча взора
Суровый честный и прямой,
Без черных лент, без приговора,
Являя приговор собой,
И по заснеженной державе
Мой прах остывший понесут,
Чтоб в узкой гробовой оправе
Он, наконец, обрел приют,
Но если в смерти искупленье
И искупаемость начал,
Тогда б я никогда прозренья,
Просить у Господа не стал
Зачем?! Когда я вижу чинных,
Укрывшихся от вьюг и стуж,
В роскошных залах и гостиных
Живых владельцев мертвых душ
Когда пригревшись у камина,
Как полноправный временщик
Глядит на согнутые спины,
Орденоносный ростовщик
Но верю, на гнилом погосте,
Где правит вседержавный спрут,
Мои желтеющие кости
Весенней порослью взойдут
А если злость с земли не сгинет,
Клеймя участье и добро,
Пускай достойнейший поднимет
Мое упавшее перо!