Мой город - это прежде всего природа… для меня. Наши больницы стараются строить рядом с лесом. Сейчас я иду по свежесмятому снегу, он кряхтит под подошвой. Голубая курточка… как небо, и замшевые сапожки с тупым носиком. Знаете, когда у вас 35-й размер обуви…. Вам нравится вид своей ножки сверху.
Я не люблю шапки, мои волосы лишь слегка забраны, а впрочем, в этот момент мне не до этого. Свежесть сосен успокаивает. Я иду по утоптанной дорожке в больницу, мои сапожки напоминают мне валенки. Валенки напоминают деревню. Деревня детство. Детство дедушку. Снегири,… боже никогда за всю жизнь не видела таких огромных и ярких снегирей… всему виной теплая зима,…осень…как осень. Каждый шаг свинцом и я точно знаю, что когда я пойду обратно шаги не станут, ни легче, ни быстрее.
Тяжело и светло. Очень странное состояние. Я иду к дедушке – он болен.
Я прихожу сюда каждый день, вот уже вторую неделю, а ему не становиться лучше. Я боюсь. Когда умерла бабушка… все же до сих пор у меня осталось надежда, что я вернусь, открою дверь, а она блины печет… но когда уйдет дида…дидо….деда… батя…Фиртыч… Толя… дида Толя.. я так боюсь этого. Тогда уйдет и станет прошлым все. Наши посиделки на обрыве Волги… самокрутка, Прима… коса мелькающая в высокой траве. Она очень боялась щекотки и касаясь стеблей взвизгивала.
Нет. Я еще не готова. Приемный покой. Господи, какое ужасное название. Затхлые коридоры, запах рвоты и кашля, желтые пятна простыней под обессилевшими боками и спинами. И страшнее всего глаза. Глаза тех, к кому не приходят.
Палата №6. вход на право и за шкафом дида. Мой дида. Он рад.. он очень суров, но любит меня. Я почти никогда не спала с бабушкой. Только тогда, когда обижала или расстраивала деда. Я очень любила засыпать на плече. Я и сейчас люблю. И еще мы с дедом очень любим булочки «со смаком» и рыбную ловлю. Бахилы синие и скользкие – будто от них есть прок. Ставлю воду на тумбочку, молоко в холодильник, таблетки в специальный пакетик – все. Больше дедушка ничего не ест. Он кашляет, материться и скребет грудь руками. Он не брит, но я не ругаю его, как обычно бывало…. Но и не целую…стесняюсь. Я всегда его целую при прощании… и обнимаю, я папу не целую и не обнимаю…а тут … Нет, я очень хочу прикоснуться…, сжать руку, но стесняюсь – дедушка не любит когда его жалеют. Господи ну кто выдумал окно выходящее на кирпичную стену!!! Меня угнетает все. Мне хочется выкрасть деда… на берег где курили и обсуждали проходящие мимо теплоходы в темноте. На сеновал залитый солнцем, где над головой бесконечные гирлянды вяленой рыбы… а больше всего я хочу полить сад… из шланга. Дед поднимал высокую дугу, давал давления и над яблонями сияла радуга. …
Только яблони спеклись еще во время пожара. Дед живет пока в городе. У него пневмония и неприятие желудка. Таким слабым он никогда не был.
Тяжело и светло. Очень странное состояние. Я еще не готова.