Не вытравлены знаки на щеках,
еще играют талые зарницы
и на постели к вечеру не спится,
не снится дождь и не тревожит прах.
Мне больше не придется потакать,
во мне нерасторжимое единство
твоих щедрот. Я пролиcтала в лицах,
что нажито и чем не стал богат.
Все также в кране капает вода,
она всегда к тебе неравнодушна
и также свет прищурится радушно,
как будто он ни в чем не виноват.
Не стоит откровением грешить
не разложить былого абсолюта,
где ты, как Пан играющий на лютне
торжествовал, намереваясь жить.
Все пролито на сопричастность лет,
посетуем на тишину застолья
и опрокинем эту чашу стоя
не оскорбив потрепанный сюжет.