Много дней идёт дождь.
Сколько дождём ещё можно идти
И себя предлагать: нате.
Второго потопа не вынести,
Как пылкости свинцового объятья.
Старый дед.
Не егози надоедливой мухой,
Руки не поднять,
Отогнать.
Ну слухай
Хотя бы в пол-уха
Память с клубка начинаю мотать,
После уж негде её будет взять,
Чтоб с языка бесхребетного снять
И в ухо подать.
Воин.
Ну, хоть бы капелька дождя
Иль облако,
И не уйти, и спать нельзя
Сиди, как проклятый,
И жди
Пока расплавятся мозги,
Иль солнце ужин свой не съест.
А крест
Всё больше на насест
Похож,
Хоть он какую-то льёт тень.
И очередь твоя,
А мне уж лень.
Пойди и ткни его железом,
И если к богу не ушёл
Ему и покричать полезно,
Авось услышит,
Заберёт,
Да наш закончится черёд
Распятых сторожить.
И лучше спрячь свои ножи,
Уставы позабыл,
Копьё возьми, а мне бутыль
С вином подай.
Хлебнул,
Теперь уже ступай.
Гора, прокуренная кровью,
Сама решила выдать кров дню.
Малые дети забудут раздоры
Сладкие песни твои заслышав.
Но кто-то громадный, как будто вор он,
Выплюнул тень на Софии крыши.
Латник ткнул копьём распятого.
Младший воин.
Ты жизнь свою от нас не прятай.
Так жив ещё, а лучше б помер.
Нас пожалей, от солнца ждём мер
Тебе и нам судьбою отданных.
От Бога…, а мы все подданные?
Прозреем, что ещё слепцы,
Или бывают люди всем детям отцы?
Так ты иди к нему скорей,
Он тоже, стало быть, еврей.
Раз говоришь сын Бога.
Тебя и пОдняли немного,
К отцу поближе должен быть.
И не стони так жалобно, а пить
Нельзя тебе давать.
Нас и самих ещё распять
Устава в нарушенье могут.
Не мучай всех, ступай дорогой,
Что взял себе.
Нас солнце сжарит на горе,
А тут пожить ещё охота.
Не всю я жизнь служил в пехоте.
Вот с детства мял руками кожи
И чем-то на тебя похожий.
Над душами ты власть искал
Я копьеносцем тоже стал.
Опять поник,
Меня ты слышишь,
Копьём кольну?
И рана завернулась крышей,
И кровь не хочет вытекать.
Не балуй, богов сын, опять
Уснул?
Обвисли мощи круче.
Ужель нашёл себе родителя.
Блестят дождём на крыльях тучи
Глаза пришедшего спасителя.
Старый дед.
Который день, скажи на милость,
Возможно, небо прохудилось,
Собирая силу из множества.
Иль пойти поклониться убожеству
В сосновый бор.
Да новый прихватить топор
Улыбку истукану вырезать,
Авось, поможет в небе дыр убрать.
Девочка.
Ладони бабочку согрели.
Глаза на крыльях уцелели
Добра теплом.
Спешила видно в дом.
Красавица, во всём своём счастливом дыхании,
Обсохла, ластится наружу
В зубастый рот дождливой стуже.
Старый дед.
Видимо она знает больше, чем ты и я.
Мы сиротами переходим из одного времени в другое,
Узкой пилой по небу глядят наши дела
Торопливым слоем.
А у неё на душе поцелуй.
Такие глаза не обманывают.
В них радуга живёт, прекрасно пойманная.
Пусть летит.