Артём СУЛТАНОВ
Интересно
Избранные стихи
В д в о ё м
Когда наполнен мир луной
И хочется молчать,
Зачем торчать тебе одной?
Давай вдвоём торчать!
Я все прочту тебе стихи,
Что помню наизусть.
Они бессовестно плохи,
Но, знаешь, ну и пусть!
Я посвящу тебе сонет
И песню посвищу...
Ну, что ж поделать, нет так нет.
Молчу и не ропщу.
9 октября 1991
В р е д н ы е с о в е т ы
1.
Если вдруг тебе не спится
В тёмную глухую ночь,
Выдь на Волгу и водицы
Выпей столько, чтоб невмочь
Стало на ногах держаться,
И иди назад к избе.
Все дебилы так ложатся.
Можно, значит, и тебе.
11 мая 1989
2.
Если Вы сломали ногу,
Лечь в больницу не спешите.
Вдруг сломаете Вы завтра
Две руки, вторую ногу,
Шею, хвост и позвоночник ?
Вот тогда ложитесь смело
В горбольницу за оврагом
И лечитесь капитально.
11 сентября 1991
3.
Если ночью Вы проснулись,
А в кровати рядом - бомба,
Обождите разоряться,
Ведь соседи Ваши спят.
Вазой ахните о стену -
И соседи вмиг проснутся.
Вот тогда бросайте бомбу
И скажите тихо: "Бум!"
12 сентября 1991,
19 января 1999
4.
Если, падая со стула,
Вы сломали позвоночник,
То на стул пенять не надо,
Он тут вовсе ни при чём.
При таком, как ваш, забитом,
Слабом, хилом организме
Вам не то что на пол падать -
На диван прилечь нельзя !
26 октября 1991
5.
Если мама вдруг заявит,
Что придут к вам скоро гости,
Не спеши мыть шею с мылом.
Ну как гости не придут?
И тогда ты очень долго,
Может, целую неделю,
Может, целый год проходишь
С чистой шеей, как дурак !
31 декабря 1991
Г и д п о Т а т а р с т а н у
Будь мне гидом по Татарстану,
покажи мне его величье.
Я тебя убивать не стану.
Заплачу я тебе прилично.
Ну, а коли сбежишь, паскуда -
не таи на меня обиду.
Я убью тебя, гадом буду,
если мне ты не будешь гидом!
24 октября 1993
Д а н и и л у Х а р м с у
Один поэт собрался в путь
И долго-долго шёл.
Хотел найти он жизни суть,
Но так и не нашёл.
Однажды сел он под сосной
Немного отдохнуть
И в старой книжке записной
Увидел жизни суть.
Он спички взял, и книжку сжёг
Весёлым огоньком,
И, закопав золу в песок,
Пошёл домой пешком.
18 января 1990
Л и м е р и к и
Молодая герла из Царицына
Полюбила Георгия Вицина
И, любовью дыша,
Вяжет Вицину шарф,
Неумело орудуя спицами.
30 августа 1993
Одному чуваку из-под Юдино
Показали микроба на блюде, но
Ничего не сказав,
Он лишь пялил глаза
На пустую как будто посудину.
5 сентября 1993
Д е н ь г и
Не давай мне денег, мама, не на то я их потрачу.
Я куплю кораблик белый и воздушный шарик синий,
Я куплю на книжном рынке нехорошего Боккаччо,
Я куплю самоучитель для игры на клавесине...
И пойду, смеясь от счастья,
и войду в подъезд родимый,
Но в подъезде дядька пьяный, от сивухи осовелый,
Зашипит, как Змей Горыныч,
заурчит, как холодильник,
Разорвёт самоучитель, отберёт кораблик белый.
И отброшу я Боккаччо и воздушный синий шарик,
Побегу я по ступенькам, от обиды горько плача.
За стеной из слёз солёных
я звонок дверной нашарю.
Не давай мне денег, мама, не на то я их потрачу!
18 ноября 1989
З в у к и
Все звуки мира - это мысли чьи-то.
И в пенье птиц, и в шуме канонад,
И в тоненьком жужжании москита -
Во всём мы можем мысли распознать.
Лишь скрипнет где-то дверь неподалёку -
Мне чудится Твой голос в тишине:
"Любимый мой! Мне без тебя так плохо!
Любимый мой! Иди скорей ко мне!"
И я бегу, лечу я без оглядки,
Подошвы раскаляя добела,
Не слыша лишь, как дверь
хихикнет
гадко:
"Как здорово его я провела!"
16 ноября 1993
. . .
Зима длинна, как лента серпантина.
Нескоро соловья раздастся песнь.
Того гляди, подхватишь скарлатину,
И даром что дитячая болезнь.
Сугробов навалило до карниза.
Любой сарай похож на белый храм.
И дворники, напившись антифриза,
Асфальт скребками чистят по утрам.
И их скребков немузыкальный скрежет
Мгновенно гонит прочь ночные сны.
И я мечтаю сном и явью между
Дожить до наступления весны.
11 января 1994
И н т е р е с н о
КружИтся жизни карусель,
Летят года ужасно быстро.
И вот кого-то из друзей
В тюрьму сажают за убийство,
Другой уехал из страны,
А третий стал врачом известным...
А ты глядишь со стороны:
Как жить на свете интересно!
4 июля 1993
К р е с т ь я н и н
Зима. Крестьянин, торжествуя,
Готовит таратайку к лету.
Но вот уж лето, и крестьянин
К зиме салазочки готовит.
И так - всю жизнь. Но развлеченье
Всё ж есть: гроза в начале мая.
Как громыхнёт в промокшем небе -
И нет помещичьей усадьбы !
А вот ещё одна забава:
Партейцы отымают землю.
Возьмут, изгадют, испоганют -
И вновь земля твоя навечно.
А то приедут из газеты
И про тебя статью напишуть.
Ты ж после ходишь как чумичный:
ПальцАми тычет вся деревня.
Ну, не беда. Авось забудут.
А всё же, хорошо в деревне !
Леса, поля, луга, пригорки...
И рыба водится опять же.
10 мая 1990
К у л и н а р н ы й р е ц е п т
Возьмите ветчины, и полкило сарделек,
И несколько котлет, и миску творогу,
Возьмите ананас, немного фрикаделек,
Орехов полкило, а также курагу,
Прибавьте к ним одну иль пару шоколадок,
Купите торт большой, воткните в торт свечу,
Добавьте килограмм ирисок и помадок
И принесите мне: я страшно есть хочу!
27 февраля 1992
М е т р о
Когда стоишь и ждёшь трамвая,
То думаешь: какого чорта
Я здесь стою и жду трамвая?
Пешком я был бы на вокзале
Уже (на даче, в универе...)!
Когда трамвай покажет номер,
Из-за покажет поворота,
То думаешь: какого чорта
Он где-то там полдня болтался
По разным переулкам грязным,
По разным грязным перекрёсткам,
По кошкам и собакам вшивым...
И где его полдня носило?
Когда трамвай всё ближе, ближе,
Когда уже почти подъехал,
Когда звенит над самым ухом,
То думаешь: какого чорта
Он здесь звенит, такой немытый,
С небритым в креслице стажёром,
С разбитой фарой, о Мария!..
Когда трамвай уже подъехал
И объявляет: "До Ершова!
С Ершова только лишь обратно!",
Когда народ в сердцах плюётся,
То думаешь: какого чорта
Он до Ершова только едет?
Какого чорта, в самом деле?!
Когда же нам м е т р о построят?!!
2 октября 1992
П а с т е р н а к у
Февраль. Достать чернил и вылить
На голову кому-нибудь.
Отмыв от дохлых мух и пыли,
Окно пошире распахнуть
И воздух свежий полной грудью
Вдохнуть, от счастья замерев,
Листвы весенней изумрудья
Предвидя шелестный напев.
Вокруг с улыбкой оглядеться,
Во всём увидев добрый знак.
Ведь завтра - март! Не мучай сердца!
Не плачь, товарищ Пастернак!
29 февраля 1992
П и с а н и н а
Когда я занят писаниной,
Других желаний нет во мне:
Ни поиграть на пианино,
Ни покататься на коне,
Ни прогуляться по Нью-Йорку,
Ни по Парижу побродить,
Ни итальянскую синьорку
В кафе турецкое сводить,
Ни быть грузином изначально,
Ни кошку за ухом чесать,
Ни в потолок смотреть печально,
А лишь - писать! писать! писать!
18 мая 1990
П о л и в к а
Петров поливает из шланга
Малину, крыжовник, иргу,
И воды из Нила и Ганга
Бегут, и бегут, и бегут...
Полил он и грядку салата,
Петрушку, укроп, огурцы,
Но рыбы Днепра и Евфрата
При этом отдали концы.
1 августа 1993
П р е д с т о я щ а я р а з л у к а
Мы с ней простимся на ж/д вокзале,
А может быть, и в аэропорту.
Уже про поезд радио сказало,
Посадку объявили и на "ТУ",
И я скажу: "Присядем на дорогу",
И рядом сядем на скамейку мы,
И нас вокруг торжественно и строго
Кружиться будет хоровод зимы.
Я улыбнусь, стараясь не заплакать.
Вонзятся в сердце сто Амура стрел.
Я подарю ей томик Пастернака,
Чтоб он в разлуке душу ей согрел.
И знаю я: не встретимся мы снова
Ни в этом, ни в двухтысячном году.
Пускай она найдёт себе другого.
А я пускай другую не найду.
22 февраля 1992
С л у ч а й
н а Н е в с к о м п р о с п е к т е
Даниилу Хармсу
Я шёл по Невскому проспекту
Один, без шляпы и очков,
И на меня вдруг скинул некто
Стакан с икрой из кабачков.
Прочистив пальцем нос и уши,
А также протерев глаза,
Я крикнул Некту: "Эй, послушай!
Ты - криволапая коза!
Ты - толстозадая корова!
Великосветская свинья!
Отрыжка Запада гнилого!"
И по проспекту дальше я
Пошёл, стряхнув икры остатки,
И стал разглядывать людей.
В душе сначала было гадко
И восхитительно затем.
10 декабря 1989
С т и - п р о м е -
Много лет на земле я жи-,
Вот уж двадцать почти что три.
Жизнь мне голову не кружи-,
Но дорожка моя не кри-.
А по небу плывут обла-,
А под небом лежат снега.
Я читаю стихи Кубла-,
Я читаю М.А.Булга-,
А ещё я пишу расска-
Про Неё и себя само-.
Без Неё мне печаль-тоска,
Ну а с Ней - по колено мо-.
Ну а с Ней я лечу на кры-,
Я по небу, как пти-, лечу,
И любовь Ей свою откры-,
И целую, куда хочу.
И от губ Её, как от роз,
Вся дурманится голова,
И слагаются эти стро-
С перерубленными слова-.
16 октября 1993
Я з ы к и
Нашёл я в трамвае вчера долото
И бюст себе КАМЮнный высек.
Французский я б выучил только за то,
Что им "Посторонний" написан.
ВильЯма Шекспира люблю как никто,
Хотя я и рохля, и мямля.
Я English бы выучил только за то,
Что им разговаривал Гамлет.
Приснилось мне, будто с копьём и щитом
Скачу на горячем коне я.
Испанский бы выучил только за то,
Что пела на нём Дульсинея.
На свете я круглым бы был сиротой
Без Лема и лемовских мыслей.
Я польский бы выучил только за то,
Что пишет на нём пан Станислав.
Всю ночь напролёт где-то воет мотор,
А где-то бренчит балалайка.
Я чешский бы выучил только за то,
Что Швейк им рассказывал байки.
И пусть не имею ни яхт, ни авто,
Но подлым врагам не продамся.
Норвежский я б выучил только за то,
Что им разговаривал Гамсун.
А счастье не в деньгах,
ведь деньги - ничто,
Они не приносят блаженства.
Немецкий я б выучил только за то,
Что Хармс им владел в совершенстве.
Домой я пришёл и сырое пальто
Бросаю на кресло небрежно.
Я русский к чертям позабыл бы за то,
ЧтоимразговаривалБрежнев.
13 января 1992
* * *
А за окнами – жизнь. Не игра, не случай,
Не каприз больного воображения.
И понять не старайся – ума не мучай –
Этот мир, а скажи себе: неужели я
Не смогу провести его в нужную сторону
И насколько продвину вперёд (можно в процентах)?
А потом – слушай: иль крики ворона,
Или отчётные речи отставленных президентов.
15 апреля 1994
. . .
А за окнами тот же день,
тот же самый, что был вчера.
За прохладным бетоном стен
жара.
В разговорах проходит час,
в суматохе и страхе - жизнь.
Только громко на кухне джаз
визжит.
Но сильнее динь-динь звонка.
И по проводу голос твой
мне напомнит, что я пока
живой.
10 июля 1996
Автоответчик погоды
Есть такой телефон. Наберёшь – и голос звучит,
Говорящий о ветре, осадках, а также температуре.
И хотя наплевать на погоду с тёплой печи,
Всё же иногда наберёшь – и слушаешь эту дуру.
Механический голос ничего не будит в душе,
Просто ведь интересно послушать: а вдруг – не враки?
Вдруг – снег, иль дождь, или осадков не будет вообще,
И Солнце засияет в этом мраке?
Прослушаешь – и набираешь снова.
Она ведь не обидится, не узнает даже.
Сидишь и мечтаешь (мечта – это наша основа!),
Что завтра произойдёт и что будет в продаже…
И так до полуночи время проводишь, просиживая штаны,
Пока не начнут мерещиться черти и гномики.
Вот к чему приводит телефонизация всей страны
Плюс тотальная неразбериха в политике и экономике.
30 ноября 1994
. . .
Босоногие дети несбывшихся грёз
всё хватают за душу под утро,
задавая всё тот же невнятный вопрос,
и ответ ожидают как будто.
Но ответ они знают давно, и уже
позабыли значенье вопроса,
и, наверное, что-то решили в душе.
И, видать, забавляются просто.
13 мая 1997
. . .
Бывает так: на завтрак - сок и пицца,
а в небе - птички, солнце, облака...
В подобный день так хочется влюбиться...
Но не в кого и не за что пока.
А то бывает: мучает икота,
а с неба - вперемежку - снег да дождь...
А ты возьмёшь и влюбишься в кого-то,
да так, что и за что - не разберёшь!
25 января 1997
+ + +
Вечером поздним, на финише долгого дня
так мне тебя не хватает! Чуть держится "крыша"!
Впрочем, тебе, вероятно,
в ответ не хватает меня...
Может, родишься?
20 марта 1994
. . .
Вижу тебя из распахнутого окна
и понимаю: ушла, наконец, зима.
Только не думай, что ты у меня одна.
Нет, у меня вообще никого нема.
Но не хочу твою жизнь превращать в игру,
в этот затасканный выбор меж Да и Нет.
Только не думай, что я без тебя умру.
Я и с тобой-то умру через много лет.
Правда, об этом-то рано ещё теперь ..
Вмиг одеваюсь и мчусь по ступенькам вниз.
Только не думай, что я побежал к тебе.
Если и так - это будет тебе сюрприз.
4 марта 1997
. . .
Всё. Уезжаю. Морзянкою бойкою
звёзды блестят в окне.
Девочка в розовом платье с оборками
будет скучать по мне,
будет грустить,и ночами безлунными
плакать в тиши аллей,
и оставлять меж гитарными струнами
стоны души своей,
и, зажимая ладони коленями,
глупый читать сонет,
шумно вздыхать в неподдельном томлении...
Но не дождётся, нет.
11 июля 1996
. . .
Да, зима... Я вижу, родная.
Но писать я о ней не стану.
Окнография ледяная
от стихов скорее не стает.
Не развеешь хореем тучи,
птиц анапестом не воротишь.
Тут с делами-то - гоп до кучи.
А от слова - ну что ты хочешь?
Чепуха - все формы, все стили...
И стихов на свете навалом.
Лишь бы ты со мной не грустила.
Ну а без меня - не бывала.
30 ноября 1996
* * *
Завывает за окном ветр,
Бьёт по стёклам мелкий дождь в такт.
Ты, наверно, не придёшь, нет.
Не умеешь ты прийти т а к.
В чём же есть моей вины суть,
Неявленья твоего соль?
Может, верил не в Того чуть?
Выбирал ли не из тех зол?
Ненароком стёр с письма гриф?
Не заметил за собой «хвост»?
Может, где-то начертил вкривь,
Где положено черкать вкось?
Вероятно. Но теперь что ж…
Не воротишь ничего вспять.
Чушь в газетах, а в стихах – ложь.
Фут под килем, да во лбу пядь.
30 июня, 9 июля 1996
. . .
Замер за окном серый день,
занял ум почти целиком.
Поиск золотых середин
превращает жизнь в исполком.
Умер за окном день, и ночь
тут же отбирает права,
лепит на глаза чёрный скотч,
мажет на бумагу слова,
что, мол, ты ведь тоже одна,
и сидишь, дай Бог, неглиже...
Только - снова день. Но уже
ум забит до самого дна.
26 сентября 1996
. . .
Как бы ни было с тобой хорошо,
как бы раю не подобилась жизнь -
есть у случая в запасе ещё
что-то этакое: только держись!
Стать разлюбленным могу за три дня,
за мгновение могу разлюбить.
Ты посмотришь, как сейчас, на меня,
и в глазах у нас с тобой зарябит,
и окажется земное пустым,
а разлука избавленьем придёт.
И об этом свете мы загрустим.
И поймём, что существует и тот.
27 марта 1997
. . .
Б.Пастернаку
Как бы снова весна. Ничего не поделать с этим.
Атмосфера ясна. А душа уже летом бредит.
Можно сделаться ближе к нему, закатившись в баню,
но сосульки ревут о бесцельности прозябанья,
но под ветром сырым ( и о том же ) скрыпит фрамуга...
Поделиться бы с кем, исповедаться б хоть кому-то...
Но, похоже, у всех поголовно весной задача
эта ж самая. Дайте чернил! Я сейчас заплачу!
8 апреля 1997
. . .
Не жди наград за долгий путь
и знаков на пути.
Твоею целью будет пусть
желание идти.
А мёртвость душ и грязь дорог
считай за факт, за фон;
и если дашь себе зарок,
то только - выйти вон.
30 декабря 1996
. . .
...но когда ты меня полюбишь,
когда, наконец, ты меня полюбишь,
и признанья в стихах не сочтёшь за глупость -
человек человеку не будет lupus,
и весь мир засияет, как та Лампада,
и на радио смолкнет на миг ламбада,
и я сам догадаюсь, что ты мне рада.
Мне иного-то и не надо.
28 сентября 1996
. . .
Ночью кухня залитА
сном.
Вдруг увидишь из окна
степь...
А в углу-то не плита -
слон.
И куда теперь слона
деть?
Но пижамный шелестнёт
шёлк -
и слона уже почти
нет.
Неизвестная средь нот:
щёлк!
Как безжалостен в ночи
свет!..
31 мая 1996
О б о б щ е н и е
Вот и кончилась благодать.
Осень мокрая на дворе.
И осталось лишь ждать-гадать,
как там сложится в январе,
как завоет, да закружит,
да как вдарит потом мороз;
как закажешь с собой дружить,
но прикажешь любить всерьёз...
Отчего так слепа судьба?
Почему мы подвластны ей?
Я ведь выдуман для тебя,
ты задумана лишь моей...
Но куда как невечен путь,
а уж силы у чувств - на миг;
и - едва больше "был", чем "будь",
значит - всё: в зеркалах - старик,
в завещании - кровь и пот,
и в стакане - зубная боль...
Эх, ещё бы забот-хлопот...
Стоп. Я молод. И я с тобой,
ожидая, когда вздохнёшь
и закажешь с собой дружить,
смену лета на этот дождь
обобщая на эту жизнь.
8 сентября 1996
. . .
Окна-двери нараспашку открой
и последнюю рубашку отдай.
Всё на свете оказалось игрой,
эхом крика улетающих стай.
Ни намёка на загробную жизнь,
ни привета от бесцельных засад.
И одна на всех дорога лежит.
И никто не возвратится назад.
20 марта 1997
П р о Э т о
Ты снова идёшь рядом,
близка - протянуть лишь руку -
но так далека по правде...
И что мне теперь надо?
И как применить науку
о вздохах луны на лавке?
И в мыслях одно слово,
но с этим пока что рано;
боюсь показаться грубым.
И ты говоришь снова.
И я получаю право
смотреть на твои губы.
Но страшно-то как, боже!
Ведь этакого не сравнить
с поимкою без билета!
А может, и ты тоже?..
Послушай, пойдём на лавку.
Там легче начать про Это.
24 февpаля 1997
* * *
Рахметовской жизни моей тропа
Всё уже день ото дня.
Овации, крики «ура!», толпа –
Всё это не для меня.
Я ценной считаю любовь одну
Из всех запрещённых тем
И втайне мечтаю попасть в страну,
Где нет мужиков совсем.
И может быть, нужен, а может, нет,
Кому-то мой сильный взгляд.
Пока же симпатий моих кларнет
Играет для всех подряд.
28 апреля 1995
С ж ё г
Заполночь соседи передохнут.
Мир собой наполнит тишина.
Кинешься к столу, но - разум погнут
и подкорка соков лишена...
И очнёшься только на рассвете,
в миг, когда, вливаясь в пыль веков,
разлетятся пеплом по планете
чёрные листки черновиков.
13 ноября 1996
. . .
Такая знакомая тишина...
Дурацкое время. Осень.
И вместе с деревьями лишена
одежды душа. И оземь
с размаху нашлёпывает листы -
один на другой - дождина...
А где-то, наверное, видишь ты
такую же вот картину,
и смотришь с тоскою себя вокруг,
и ропщешь на краткость счастья,
на то, что без спроса замкнулся вдруг
твой путь безразмерной властью
Природы (иль Космоса, или кем
теперь ты считаешь Бога ?),
на то, что опять на твоей реке
маячит моя пирога...
А может, не ропщешь, но кротко ждёшь
посланья очередного ?
Ну что же, ликуй: я пишу. Лишь дождь
пускай отойдёт немного.
11 октября 1996
. . .
Ты так строга к моим стихам,
Что ценность их растет
и в божий дар из пустяка
возводится листок.
Ты смотришь, не отводишь глаз,
и значит, ты - моя.
И осень не настигнет нас,
пока с тобою я.
Дай руку мне. Закрой глаза.
Ведь если что в цене -
так только то, чего сказать
не удается мне.
Август 1996
У е х а л
Нежный девичий голос,
бесконечный намёк...
Как я сел в этот поезд?
Как уехать я мог?
За окошками - липы,
браконьеры в пруду...
Мне бы выскочить, выпасть,
да на полном ходу;
мне б вернуться в твой город,
номер твой не забыть,
взять осадой, измором
путеводную нить...
Подбородком небритым -
в дверь вокзала! Но - эх! -
таксофоны разбиты,
а "Билайн" не у всех...
И бродить привиденьем
между каменных стен;
и неясною тенью
кануть в завтрашний день...
Но - к чему этот пафос?
Это ж всё невсерьёз.
Утро. Я просыпаюсь
в перестуке колёс.
27 октября 1996
. . .
Юность твоя отгремела. Прошла. Отгорела.
С чувством осла перед многими кучами харча
ты на распутье. И надо решать поскорее,
кто ты, куда ты. Счастливый балованый мальчик
глянет из зеркала памяти и растворится
весь без остатка в её амальгаме нехитрой.
Только помашешь рукой с надоедливой бритвой
и отчего-то не сможешь сегодня добриться.
6 июня 1996
. . .
Я тебя научу подбирать слова.
Я теперь объясню, что понять хочу.
Может быть, ты во всём и всегда права,
ну а я просто под гору жизнь качу...
Может быть. Всё двоится: и пол, и мозг.
Одиночество только на всех одно.
И один я растаю, как свечки воск.
И сама удивишься, что так темно
стало ночью, и утром не видно лиц.
И сама позовёшь. И начнёшь рассказ.
И себя же саму будешь век корить,
что из слов не умеешь составить фраз.
1 июня 1997
. . .
Что же сказать теперь, какой отыскать мотив?
Вроде бы та же дверь и свет луны супротив.
Я выхожу во двор, в карманах ищу огня.
Я зажигаю спор с миром вокруг меня.
Мир окружает. Мир бесшумно ведёт войну,
коей подвластны мы разумом. И ко сну
ближе так страшен сон, в котором не распознать,
то ли опять спасён, то ли не надо спать.
11 декабря 1997
Dramway
Мы встречались в трамваях, навстречу едущих,
и кондуктор, зевая, таращил глаз.
Мы опять разъезжались до встречи следующей,
словно точки на шаре, и всякий раз
мне смертельно хотелось бежать, выскакивать,
что письмо из конверта, и в твой трамвай
под дождём или снегом входить заплаканным,
в царство счастья и неги, в библейский рай...
Но кондуктор-безбожник не верит библиям.
Только чёрные кошки ему указ.
Мы с тобой уезжаем по разным линиям.
Улыбнись на прощанье в последний раз.
3 июня 1999
Лимерики
1.
В ожидании светлого завтра К.
Плюнул в суп настоятеля Патрика,
И его потому
Посадили в тюрьму
И лишили тюремного завтрака.
2.
В состоянии бреда невнятного
Есть, поверьте, немало приятного:
Всё, что хочешь, кричи!
А запишут врачи –
Их каракули все непонятные.
3.
У худ. фильма с названием «Прячусь-2»
есть одно интересное качество:
через сутки всего
содержанье его
забываешь практически начисто.
4.
Очень многое в энциклопедии
неизвестно монтёру Медведеву.
Даже про гвоздодёр
этот самый монтёр
пребывает в счастливом неведенье.
5.
В обстановке глобальной секретности
лица граждан подвержены бледности.
Но об этом никто
не узнает. На то
и нужна обстановка секретности.
6.
Не найдёте лица жизнерадостней,
чем у Х. Иванова под градусом.
Словно розовый слон,
улыбается он
даже после услышанных гадостей.
7.
Соблюдать все моральные правила
жизнь сама Иванова заставила.
Ведь сподобился он
выдуть весь самогон,
что жена к Первомаю оставила.
8.
В отношении мэра столичного
не скажу ничего неприличного.
Вообще ничего
не скажу про него,
в кепке даже вполне симпатичного.
9.
Наблюденья за миром природы
проводил на своём огороде
некто Х. Иванов
и открыл: у слонов,
без сомненья, случаются роды!
10.
На вокзале хромая старуха
мне такое прошамкала в ухо,
что я уши зажал
и покинул вокзал
в абсолютном смятении духа!
11.
А на улице Личного Мужества
всё снежинки летают и кружатся.
Только, как ни бранись
ты, не падают вниз,
а летают, летают... Вот ужас-то!
12.
Приглядевшись к гнезду заземления,
Вася возглас издал изумления.
Пригляделся опять -
ничего не видать,
рядовое гнездо заземления.
13.
Замеряя в сети напряжение,
Иванов ощутил уважение:
пара дырок всего,
а шибает - ого!
Как супруга в разгар раздражения!
14.
По закону военного времени
разрешаться дитями от бремени
разрешается в танке,
БМП и тачанке,
или прямо на лошади в стремени.
15.
В темноте коридора общажного
от кошачьего вопля протяжного
сейф столкнулся с мужчиной,
что стало причиной
перемата премногоэтажного.
16.
«Он решил приколоться с мобилою
и, прикинувшись полным дебилою,
позвонил по «02»...» -
на граните слова,
и скамеечка рядом с могилою...
17.
Не вдаваясь в трясину подробностей,
так скажу я про танцы народностей:
в основном - ничего,
но местами - того...
не без этих... отдельных неровностей!..
18.
За плечами у деда Егория
физматшкола и консерватория,
потому что оне
не на той стороне,
перед дедом Егором которая!
Арифметика
В кромешной тьме, на улице пустой,
промокший, полутрезвый, холостой,
вдруг просекаешь: жизнь не удалась
на полпроцента даже. Это - раз.
В любовь бросаясь словно на редут,
не замечая, что века идут,
осознаёшь, что это всё - слова
ценою в полмолчанья. Это - два.
Найти пытаясь Главные Слова,
вдруг понимаешь, словно дважды два,
что то, что есть пока ещё внутри,
уже совсем ни к чёрту. Это - три.
А остальное знаешь от начал:
что труден путь, а кровь не горяча.
Что эта - лучше всех других отчизн.
Что дважды два - четыре. Это - жизнь.
3 апреля 1999
Арское кладбище
А на кладбище всё по-прежнему:
тишина и за рядом ряд,
по-особому люди вежливы
и в сторонку отводят взгляд.
С фотографий под слоем лаковым,
как под надписью «Нет местов»,
мертвецы глядят одинаково
из-под звёзд и из-под крестов.
5 октября 1999
* * *
В этой всеми ветрами продутой насквозь стране,
где не имут ни срама, ни счастья ровных дорог,
угораздило вместе родиться тебе и мне
и сполна расплатиться за ритмику наших строк,
за богатство глагольных рифм и несметность тем,
за безумство волны в заливе в рассветный час,
за прохладу и прочность железобетонных стен,
за Вселенную с чёрной межзвёздной тоской о нас...
В этой странной стране, что страною и звать-то грех,
где в любой стороне беспросветная тишь да гладь,
степь да степь, скиф не скиф, не варяг - не грек,
но под вечер под водку родная любая б...;
в этом тихом углу, как на старой большой печи,
только слышно вполуха: сквозняк у окна шуршит.
Ни занятья, ни дела, а только лежи, молчи
да помысливай про самобытность своей души.
17 августа 1999
* * *
Вероятно, вот так и бывает на этом свете:
без бумажки в сортир засядешь – и ночь насмарку.
Только бьются о дверь головами чужие дети
Да роняет соседка немытую скороварку,
да орёт телевизор без малого передыху…
А соседские дети за дверью готовы к бою.
Потому что скребутся на удивленье тихо…
Хорошо, что хоть Бродский всегда у меня с собою!
2001 год, Казань
* * *
Встреча прибавит к жизни новый виток,
новый надстроит ярус жизненной башне.
Всё, что ни было раньше, было не то;
всё, что может быть дальше, уже не важно.
Жизнь перестанет вёрткой стрелой лететь,
яркое солнце разгонит лучами тучи.
Все, кто были с тобою, были не те;
все, кто будут с тобою, не будут лучше...
Только разлука прервёт суматоху тел,
душ суету и разруху морали возле.
Всё, что могло бы случиться, будет не тем,
чем показалось и чем не бывает вовсе.
24 апреля 1999
* * *
Выхожу один я на дорогу,
не заметив за собой «хвоста».
Ночь черна. Путана тянет ногу,
с трёх шагов невинна и чиста.
В тупике кому-то крутят руки.
Что ни день - грозят взорвать вокзал.
Эх, такая благодать в округе -
век из дома носу б не казал!
8 сентября 1999
* * *
Есть у музы моей, препрелестницы,
Бесподобный, но дикий каприз:
Голышом выбегает на лестницу,
И неспешно спускается вниз,
И по людным слоняется улицам,
Напоказ выставляя всё то,
Что меня заставляло зажмуриться
Перед зеркалом сзади пальто,
И тусуется в мареве муторном
Самых злачных и пакостных мест,
И ругается матом с кондуктором,
Не желая платить за проезд…
Обращаюсь, товарищи, к каждому,
В ком поэт не уснул навсегда!
Отчего так случается, граждане?
Что за чорт побери, господа?!
Май 2002
* * *
Как света немного в безмолвной бескрайней ночи...
От голоса Бога меня излечили врачи,
но в шорохе ветра по-прежнему слышу слова.
От дыма и пепла плывёт и звенит голова.
И только морока о долге по имени Жизнь
пребудет до срока, пока не сверкнули ножи.
Знакомая с детства минутная слабость. Луна...
Поэзия - средство под мухой заметить слона.
29 мая 1999
* * *
Край подушки губами вовсю теребя,
я проснулся. И понял, что видел тебя.
Между нами всё ясно. Навек. Навсегда.
Это не катастрофа, а просто беда.
Но навстречу не сделаем шага вовек.
Оттого и зима, и метели, и снег.
В ледяное окно я, не видя, смотрю.
Слышу ветер и словно с тобой говорю.
Я, скорее всего, потому и живой,
что надеюсь на новую встречу с тобой.
5 ноября 1999
* * *
Кто же знал, что снова придёт весна,
что растает сугробный снег?
Посидим на лавочке допоздна,
поругаем короткий век,
поглядим на прохожих, похожих на
сто процентов на остальных.
Это только под вечер меж нас - стена.
А до вечера - целый миг.
10 апреля 1999
Лодка
Ветер дует сразу со всех сторон,
сонное солнце висит на облаке брошью.
Лодочник смотрит с прищуром что твой Харон.
Вот и опять всё в прошлом.
Дым сигареты развеет тревоги дня,
будничность жизни пригасит безмерность смерти.
В тихом заливе за островом ждут меня
рыбы и водомерки.
21 июля 1999
* * *
Любимая, не балуй,
объятия расплети.
Ещё один поцелуй -
и я не смогу уйти.
Ведь я же и так весь твой.
Ведь звякнешь - и прилечу.
Не рвись же в последний бой,
оставь на потом чуть-чуть.
25 сентября 1999
* * *
Ночь убила дань бесплоден,
но не пахнет новизной.
Кто за кем в потёмках бродит:
я за ней? она за мной?
В белом мареве тумана
растворяются огни.
Появляются дома на
сонной физии Земли.
Приближаюсь к эпилогу,
не сказав ещё почти
ничего. Но это много
для тебя, и ты прочти.
Ноябрь 1999
О том, как столяра в отпуск «ушли»
Столярный цех. Разгар работы.
Получку к празднику сулят.
И в предвкушении субботы
У столяра теплеет взгляд.
Прошла уж битая неделя,
Но сердце помнит как вчера,
Как тело женское горело
В руках умелых столяра,
Как бил залив волной прибрежной,
Стояло пиво на песке…
Рукой шершавою, но нежной
Он гладит по кривой доске…
И бригадир с похмельным взором
Со столяра не сводит глаз,
И, мучим совести укором,
Строчит на принтере приказ:
Отправить в отпуск, в санаторий,
Трамвайных денег вволю дать
Такому-то Ф.И.О., который
Переработался, видать.
22 июня 1999,
ООО «Стройсервис»,
Перекуры
Один
Последний ангел в трубке цыкнет,
слетит искрой с дрожащих рук,
в кольцо историю зациклит,
и Он опять очнётся вдруг
в бессутье Доброго без Злого...
Озирис, Будда, Назорей
в неразрушаемой основе,
в проклятой целости своей;
и освещён уже не втайне
сияньем Своего лица,
в одном-единственном сознанье,
в одном абзаце без конца.
23 августа 1999
* * *
Опять никак я не дойду до самой сути.
Опять иду на поводу сиюминутья.
Копя названья разных стран, где всё в ажуре,
гляжу всё больше на экран как в амбразуру.
Там пять шестых, почти что шесть, и всё как надо.
А здесь, где я, к несчастью, весь - весь век засада.
Здесь ждут чего-то все вокруг от дяди с тётей:
что прилетит волшебник вдруг на вертолёте,
что щука выполнить велит твои хотенья,
а добрый доктор Айболит раздаст печенье;
ответы мы узнаем враз на все загадки,
и всем по вере Бог воздаст и шоколадке.
Пока же слышен только гам в Колонном Зале
и воздаётся по мозгам сапёрной малой;
реформы вяло, но идуть - куда-то в баню.
А суть - на то она и суть - опять в тумане.
14 апреля 1999
Осенение
Куда-то улетели грачи,
куды-то подевалась любовь.
И сердца стук так редок в ночи,
как звук от столкновения лбов.
Всё чаще дует норд или ост,
но это - лишь восьмая из бед.
Нам осень наступила на хвост,
а лето помахало вослед.
Земля не просыхает от луж,
луны, пока светло, не достичь.
А пишется какая-то чушь,
похожая по форме на дичь.
8 ноября 1999
* * *
Перспектива жизни так ясна!
Сердце рвётся в бой, на штурм, на приступ!
То, что с нами делает весна,
не под силу даже коммунистам.
20 октября 1999
Совет на всякий случай
Случится тоска,
залезет обман в карман,
чужие войска
попрут по твоим холмам -
а ты ничего
не бойся себя внутри.
Будь выше всего
и в голову не бери.
Ноябрь 1999
Тарковские мотивы
Лето пройдёт как всегда, словно и не бывало.
Ягоды, девки, вода... А тебе всё же мало.
Было бы вечно одно только лето и лето...
Надо сходить до кино и не думать про это.
Сталкер по жизни один, а хабарщиков много.
Случай не всем господин, не едина дорога.
Где буераки, а где - семафор иль трясина.
Здесь вот, сейчас только, Господи, пронеси нас!..
Ближе к рассвету все сны быльём порастут. А утром
нужно дождаться весны. Только вот почему-то
это абсолютно невозможно.
10 июня 1999
* * *
Тел сообщество шумное,
душ оплавленный воск...
Так Природа разумна и
так наш разум безмозгл!
Ночь нежна, но неискренна.
Вечер выпит до дна.
Где ты кроешься, истина,
после чарки вина?..
24 августа 1999
* * *
Тот Самый День бывает не всегда.
В календаре – обычная среда,
а то и вторник,
в окне – такой же мир, такой же вздор,
и с тем же звуком подметает двор
всё тот же дворник,
и – будь уверен – где-то там вдали
всё те же города и корабли,
моря с лесами.
И, в зеркало взглянув из-под чела,
поймёшь: и ты такой же, как вчера.
А день – Тот Самый…
30 сентября 2000 г.
* * *
У стихов есть один только плюс:
Заставляют мозги работать.
Иногда до седьмого пота,
Иногда – и сказать боюсь –
До вершины ума своего,
И оттуда (куда Эльбрусу!)
Видно сразу глупца и труса,
Что не видят в стихах ни плюса
И ни минуса – ничего.
Есть и минус один, но большой:
Отвлекают от остального:
Личной жизни, чужого слова,
Сна, кино… Разговор с душой,
Бесконечный поток словесин,
Коридор без дверей и окон,
Только внутренним видный оком
Средь тропинок, дорог, осин…
У стихов есть уже почти
Всё, что нужно для этой жизни.
В них рифмуются наши измы,
Плюсы, минусы и харизмы…
Что, не веришь? Ещё прочти.
5 февраля 2003.
Хайямовское
Полюбил, разлюбил, и опять, и ещё...
Только раны на сердце зияют свежо.
Не пытайся в любови искать утешенье.
Ведь о ней только вирши слагать хорошо.
5, 7 июня 1999
Эпитафия очередной любви
Пожалуй, начну не с того, что считают важным.
Ничто не изменится в мире от слов бумажных,
но я не считаю теперь, что важнее этих
признаний осталось хоть что-то ещё на свете.
Поэтому больше не буду о чём попало.
А то, что случилось меж нами... Вокруг немало
таких обстоятельств случается ежедневно
со всеми буквально с времён невозвратно древних.
И люди привыкли к тому, что разлука - выход
из всей суматохи любви. Но расстаться тихо,
без ссор и скандалов - заслуга скорее наша.
Как это бывает, я знаю теперь, Наташа.
И в силах с орбит передвинуть свои планеты,
но всё, что могу поделать - строчить сонеты.
На улице дождь. Он смывает все наши тропки.
Роман получился, что твой анекдот, коротким,
и столь же смешным для других, и, возможно, также
для нас повзрослевших (скорей, постаревших даже).
На улице дождь. Он колотит по нашим крышам.
И, слыша одно, мы по-разному всё же слышим
(и видим по-разному способы жить в обмане,
и держится мир наш на этом непониманье),
о разном мечтаем, хотя до смешного схожи
порой представления наши о счастье. (И это тоже
свидетельство в пользу того, что непознаваем
наш мир, и что он не таков, каким мы его знаем.)
Когда б эти строки могли повлиять на что-то,
мне было бы легче, а так это - сплошь работа,
плоды бесконечного переполоха с рифмой,
который сравним лишь с личной неразберихой.
А с личным ведь так: если плохо, то пишешь лучше,
я сам испытал это нынче. И музу мучить,
конечно же, проще намного, чем даже тебя. И это -
ещё один плюс на нелёгком клейме поэта.
Гляжу на любовей былых, как во сне проходящих мимо,
и вижу, что не преуспел в познаванье мира.
2000 г.
* * *
Я воспитан на книгах, в которых любовь - награда
за примерную жизнь и случается лишь в финале.
Значит, что-то не так. Значит, что-то скорее надо
Изменить, поменять: «рано-поздно» иль «много-мало».
В ослепляющем блеске киношных страстей порою
узнаю и тебя, и себя, и в моменты эти
наши чувства с грехом пополам признаю игрою,
где разлуки и встречи – всего лишь прыжки в балете.
Я лечу от ошибки к ошибке, вбирая опыт.
Ты ведёшь себя так, словно всё до рожденья знала.
Слов нет, снова права ты. Уйму бесполезный ропот.
Буду жить беспримерно и лучше бы без финала.
10 сентября 2000
* * *
Так замучили джунгли бетонные,
Этажи бесконечные блочные,
Где сменяются дни монотонные
На такие же нудные ночи, и
Словно вечно находишься в осени,
В увядании, тлене, старении…
И простора для разума вовсе нет
Даже просто для стихотворения!
22 июня 2003,
теплоход «Эрнст Тельман»
Дождливое
Этой ночью и счастье как будто ближе…
Погудела вдали сирена и сразу смолкла.
Этой ночью так хочется жить… в Париже.
Барабанит дождь, разбивает себя о стёкла.
Всё звучит и звучит оратория дождевая,
Всё летит и летит из невидимых ночью тучек,
И как будто впервые все наши следы смывает
И остатки тропинок, к тебе от меня ведущих.
5 сентября 2003
Новые лимерики
Сочиняли о деде Егории
Совершенные фантасмагории:
Мол, унёс он мешок
Первосортных кишок
Из столовой второй категории.
В светофоре на улице Брежнева
Поломалось чего-то железное.
Поломалось оно –
И то место давно
Для машины совсем непроезжее.
Посреди континента Евразия
Происходят порой безобразия,
По сравненью с которыми
Выглядят добрыми
Даже киллерство и эвтаназия.
Апрель 2003
Катыков с Невменяевой улицы
Очень любит варёную курицу.
Болен или влюблён –
Видит курицу он,
Даже если немного зажмурится.
Говорить о влиянье Америки
Без патетики и без истерики
С называньем имён
И сжиганьем знамён
Невозможно в коротком лимерике.
Находясь в состоянье поддатости,
Катыков ретранслировал гадости.
Крепко сжав мегафон,
Откровенничал он,
Раздуваясь при этом от радости.
На рыбалке поймав окунищу,
Катыков постучал им по днищу…
Окунь скрылся в воде,
Лодки нету нигде,
Катыкова по-прежнему ищут…
3 мая 2003
* * *
Легко понять, что ты не Пушкин,
Запутавшись средь словесин,
Себя почувствовать игрушкой
В руках могущественных сил.
Попробовав метнуться сдуру
И в эту сторону, и в ту,
Осознаёшь, как кубатуру,
Родительскую правоту.
От этого никак не проще,
Но всё же сложно не вполне.
Жизнь надо познавать на ощупь.
Тогда она ценна вдвойне.
Январь 2000
* * *
Я закрою глаза и как будто во тьме растворюсь.
Ощущения тела теряются в шорохах ночи.
В большинстве впечатлений меняется минус на плюс,
Под влиянием сна только пшик остаётся от прочих.
А наутро, спросонок, опять, без сомнения, мне
Вся прошедшая жизнь до смешного покажется куцей.
Дай мне, Боже, проснуться для жизни готовым вполне.
Впрочем, что это я? Дай мне, Господи, просто проснуться!
25 января 2000
* * *
Во сне, как в пробирке, проводишь ночь,
Без сна, как в Бутырке, изводишь день.
И время из жизни уходит прочь,
И прежние грёзы уходят в тень.
Ни много ни мало – полжизни нет,
А то, что осталось, уже не то.
Успею едва сочинить сонет –
Пора одеваться в глазет-пальто.
Успею всерьёз полюбить едва –
Разбитое сердце пробьёт отбой.
Простое желание естества:
Хотя бы на небе побыть с тобой.
5 сентября 1999
Звёзды
Вправо – туда же, сплошной стеной,
Влево иду – так влево
Движется поверху надо мной
Сито звёздного неба.
Звёзды всё те же, но трудно счесть
Все их хоть в малой части.
Впрочем, останется всё как есть
И без моего участья.
В тысячный раз по своим следам
Буду брести без сна я –
Будут гореть эти звёзды там,
Вовсе меня не зная.
Стану в стихи убегать от бед,
Чтоб не глотать «колёса» –
Но и в стихах не найти ответ,
Разве что – суть вопроса.
Да, невозможна без света тень,
Без «заземленья» – тело…
Кто, почему, для чего, зачем
Это со мной соделал?
Слиплись в один бесполезный ком
Альфы все и омеги.
Неоспоримо и обо всём
Звёзды молчат на небе.
25 августа 1999
* * *
Ночные сомненья в свой круг замкнут,
Не вырваться, хоть кричи;
И что здесь есть пряник, а что суть кнут,
Неясно во тьме ночи.
Тебе в одиночестве всё одно,
Что глупо и что умно.
Сиди у окна да смотри в окно,
И даром что там темно.
18 февраля 2000
* * *
Так тихо… Написать бы что-то мне…
О чём? Зачем? Спроси чего полегче.
Но стоит присмотреться к тишине,
Как сразу что-то важное замечу.
И провалюсь в безвременье на миг,
Листам бумажным цену познавая.
И через время вижу, как на них
Дрожит стиха материя живая.
22 января 2000
***
Льёт дождь во дворе и на всём протяженье улиц.
Вороны на крышах похожи на мокрых куриц.
Листва на асфальте становится всё некраше
И, дворников кроя, грозит превратиться в кашу.
Под капли дождя хорошо размышлять о жизни,
О том, как жилось бы в другой или сей отчизне,
Как мы бы гордились одной на двоих судьбою
И сколько б десятков родилось у нас с тобою…
А дождь не кончается, вновь набирает силу,
И, кажется, ангел крылами колотит в спину:
Мол, сделай хоть что-то, в судьбу привнеси поправки,
Пока ещё дождь не устал колотить по травке.
Но вот утихает воды молотьба по крыше.
Претензии ангела тоже всё тише, тише…
Ну что ты, мой ангел, устроил душевну травлю?
Ведь завтра опять будет дождь, и я всё исправлю!
13 октября 2003,
редакция журнала «Идель»
* * *
О том, что скоро зимовать,
О том, что лето отгорело,
О том, что вечером в кровать
Всю жизнь ложиться одурело,
О том, что КПД прошёл
Вдали от нужного процента,
О том, как было хорошо
Когда-то, где-то, с кем-то, с чем-то,
О том, что всё б вернуть назад,
О том, что снова я не с Нею,
Так трудно что-то написать…
Но не писать – ещё труднее.
1 октября 2003
* * *
Скоро ли, скоро ли этот по кругу
Кончится бег?
Белым ковром застилая округу,
Падает снег.
В этом, конечно, наверное знаю,
Нету беды.
Падает снег, до весны закрывая
Чьи-то следы.
Падает снег, подтверждая трюизмы:
Всё суета,
Главное в снеге, дороге иль жизни –
Не красота,
Но ощущенье единства и цели,
Данность пути.
Хочешь не хочешь, в жару и в метели, -
Надо идти.
3 декабря 2003
* * *
Слетели с деревьев нарядные ткани,
И бабьему лету капут.
Опавшие листья, шурша под ногами,
Ушедшее счастье зовут.
И снег уж лежит наслоением в палец,
Глаза белизною слепя…
И пишешь стихи, чтоб хоть что-то осталось
На память себе про себя.
28 октября 2003
Содержание
Вдвоём . . . . . . . . . . 2
Вредные советы . . . . . . . . 3
Гид по Татарстану . . . . . . . 5
Даниилу Хармсу . . . . . . . . 6
Лимерики . . . . . . . . . . 7
Деньги . . . . . . . . . . 8
Звуки . . . . . . . . . . 9
«Зима длинна, как лента серпантина…» . . . 10
Интересно . . . . . . . . . 11
Крестьянин . . . . . . . . . 12
Кулинарный рецепт . . . . . . . . 13
Метро . . . . . . . . . . 14
Пастернаку . . . . . . . . . 15
Писанина . . . . . . . . . . 16
Поливка . . . . . . . . . . 17
Предстоящая разлука . . . . . . . 18
Случай на Невском проспекте . . . . . 19
Сти- про ме- . . . . . . . . . 20
Языки . . . . . . . . . . 21
«А за окнами – жизнь…» . . . . . . 22
«А за окнами тот же день…» . . . . . 23
Автоответчик погоды . . . . . . . 24
«Босоногие дети несбывшихся грёз…» . . . . 25
«Бывает так: на завтрак – сок и пицца…» . . 26
«Вечером поздним, на финише долгого дня…» . . 27
«Вижу тебя из распахнутого окна…» . . . . 28
«Всё. Уезжаю. Морзянкою бойкою…» . . . . 29
«Да, зима… Я вижу, родная…» . . . . . 30
«Завывает за окном ветр…» . . . . . . 31
«Замер за окном серый день…» . . . . . 32
«Как бы ни было с тобой хорошо…» . . . . 33
«Как бы снова весна…» . . . . . . . 34
«Не жди наград за долгий путь…» . . . . 35
«…но когда ты меня полюбишь…» . . . . . 36
«Ночью кухня залита…» . . . . . . . 37
Обобщение . . . . . . . . . 38
«Окна-двери нараспашку открой…» . . . . 39
Про Это . . . . . . . . . . 40
«Рахметовской жизни моей тропа…» . . . . 41
Сжёг . . . . . . . . . . . 42
«Такая знакомая тишина…» . . . . . . 43
«Ты так строга к моим стихам…» . . . . 44
Уехал . . . . . . . . . . 45
«Юность твоя отгремела…» . . . . . . 46
«Я тебя научу подбирать слова…» . . . . 47
«Что же сказать теперь…» . . . . . . 48
Dramway . . . . . . . . . . 49
Лимерики . . . . . . . . . . 50
Арифметика . . . . . . . . . 54
Арское кладбище . . . . . . . . 55
«В этой всеми ветрами продутой…» . . . . 56
«Вероятно, вот так и бывает…» . . . . . 57
«Встреча прибавит к жизни новый виток…» . . 58
«Выхожу один я на дорогу…» . . . . . 59
«Есть у музы моей, препрелестницы…» . . . 60
«Как света немного в безмолвной бескрайней ночи…» 61
«Край подушки губами вовсю теребя…» . . . 62
«Кто же знал, что снова придёт весна…» . . . 63
Лодка . . . . . . . . . . 64
«Любимая, не балуй…» . . . . . . . 65
«Ночь убила день бесплоден…» . . . . . 66
О том, как столяра в отпуск «ушли» . . . . 67
Один . . . . . . . . . . . 68
«Опять никак я не дойду до самой сути…» . . 69
Осенение . . . . . . . . . . 70
«Перспектива жизни так ясна!..» . . . . 71
Совет на всякий случай . . . . . . 72
Тарковские мотивы . . . . . . . . 73
«Тел сообщество шумное…» . . . . . . 74
«Тот Самый День бывает не всегда…» . . . . 75
«У стихов есть один только плюс…» . . . . 76
Хайямовское . . . . . . . . . 77
Эпитафия очередной любви . . . . . . 78
«Я воспитан на книгах…» . . . . . . 79
«Так замучили джунгли бетонные…» . . . . 80
Дождливое . . . . . . . . . 81
Новые лимерики . . . . . . . . 82
«Легко понять, что ты не Пушкин…» . . . . 84
«Я закрою глаза и как будто во тьме растворюсь…» 85
«Во сне, как в пробирке, проводишь ночь…» . . 86
Звёзды . . . . . . . . . . 87
«Ночные сомненья в свой круг замкнут…» . . . 88
«Так тихо… Написать бы что-то мне…» . . . 89
«Льёт дождь во дворе…» . . . . . . 90
«О том, что скоро зимовать…» . . . . . 91
«Скоро ли, скоро ли этот по кругу…» . . . 92
«Слетели с деревьев нарядные ткани…» . . . 93