Письмо на Родину в поэтический клуб «Родник»
Привет Вам, Карасукские поэты,
Родные родники моей души,
Я не исчез, не затерялся где-то
В сибирских далях, в северной глуши.
Давно, давно звала душа в дорогу,
В ночь снились ЛЭП, опоры, провода,
И вот я здесь, на трассе, волей бога,
Смогу ли, выдержу ли, все-таки года.
И я уже совсем не тот мальчишка,
Который в тракторе когда-то здесь тонул
И по опорам лазил как мартышка,
И ЛЭП-500 на Уренгой тянул.
Все это было, было, было, было,
Теперь же снова надо привыкать,
Все то, о чем сердечко раньше ныло,
Здесь за глаза, смогу ли, нет, как знать.
Мы здесь, на берегу Оби Великой,
Гигантскую опору возведем,
Подобных нет в Сибири, это лихо,
Зато и хлеб жуем, и водку пьем.
Болтать, не делать, первые проблемы,
На острове среди Оби дать свет,
Какие могут быть еще дилеммы,
Желанье есть, монтажника вот нет.
Ну что, посмотрим, что еще я стою,
Работа ерундовая, пустяк,
Соединить три шлейфа на опоре
И спуски вниз смонтировать, ну как?
Слабо прораб, слабо и смотрит каждый,
Кому доверили судьбу свою
И если струсишь ты, хотя б однажды,
Падешь, в глазах у тех, с кем хлеб делю.
И я полез, а пальцы, словно крюки
Хватают оцинкованный металл,
Еще рывок, не подвели бы руки
И я над нижней траверсою встал.
Вот треть прошел, все вроде бы в порядке,
Ну а до верха еще лезть, да лезть,
Вот я на средней траверсе, не сладко,
Когда под сердцем чувство страха есть.
Признаюсь, что хотел спуститься, бросить,
Сказать что не мое это, вот так,
Только представил, что ведь дома спросят
Сыны мои, ну, что отец, ну как?
Все выше поднимаюсь по опоре,
Еще рывок, еще, еще и вот,
Так и добрался, воля с страхом спорит
Трактуя страху все наоборот.
Смотрю с вершины птичьего полета
На горизонты северной Оби,
И щемит сердце радостное что-то,
Душа победу над собой трубит.
Ну, все, передохнул, теперь работа,
Злосчастный шлейф висит не далеко,
Всего полтора метра, вроде что там,
Только достать его мне нелегко.
Я на гирлянде, подо мною тридцать
Далеких метров, ключ дзинь-дзинь, упал,
Со мною тоже может все случиться,
Уже есть страх, которого не знал.
И, все-таки, достал его я братцы,
Не разучился, двадцать пять прошло,
Годов с тех пор, когда я мог смеяться
Над тем, что нынче сердце мое жгло.
Примерно так прошел один из первых
Дней на пикете номер сорок шесть,
Не сделать дальше бы шагов неверных,
Буду стараться, пока силы есть.
Ну, а опору все-таки построим
148 метров высотой,
Но кто поймет, чего нам будет стоить
Гигант над величавою рекой.
Пожалуй, слабым духом здесь не место,
И крыс ни кто не станет здесь терпеть,
Средь мужиков таким курчавым тесно,
Здесь надо жить, творить, дерзать, гореть.
А как у Вас, пожалуй, временами
Вы вспоминаете еще меня,
Я далеко, только душой я с Вами,
Родные родниковские друзья.
А у Гордеевны, наверное, мелькали
В стихах своих и строчки обо мне,
И в декабре, пожалуй, вспоминали,
Вы о моем, о юбилейном дне.
А здесь родник из под земли упрямый
Спешит куда-то, сам, хотя и мал,
И воздух здесь, точь-в-точь, такой же самый,
Как раньше я в стихах своих писал.
Ну, что ж, пока, любимая, родная,
Души моей серебряная нить,
Что встретимся еще, я точно знаю,
Ну, а «Родник», пусть продолжает жить.
В. ШЕСТОПАЛОВ.