Гололед на сердце коркой ляжет.
Тщетны слезы лживого дождя.
Сын убит. Он никогда не скажет:
- Мама, как мне плохо без тебя...-
А она, уже без чувств, без мыслей,
Растопив в печи большой огонь,
Жжет его ребячливые письма
И сухое дерево икон.
Со стихами толстые тетради,
Зарисовки и портрет углем...
За него молилась Христа-ради,
Он уснул в могиле страшным сном.
Ей найти бы холмик этот голый,
Пальцами суглинок разгрести.
Там в земле - малыш ее веселый,
Средненький. Спасти его, спасти!
Застонал баян в проклятой топке,
Заметалась тень у потолка.
Плавятся пластмассовые кнопки,
Не коснется их уже рука.
В сенцах любопытные соседки
Спрашивают, надо ль чем помочь?
А в углу вся сжалась на кушетке,
Как зверек, испуганная дочь.
Мать глаза, сухие и пустые,
Оторвать не может от огня.
Губы шевелятся неживые:
- Нет, не все. Сожгите и меня.
Пулею под левою ключицей,
Злая память, сердце отпусти!
Съела печь - голодная волчица -
Все его последние "прости".
19.01.98.