Дар напрасный бьёт горлом, бормочет,
Рифмой жжет пятистопно, в оттяг,
Лижет кожу осколками строчек.
Что ты делаешь в жизни, дитя,
Тех нелепых небесных сословий,
С бледной музой своей во главе,
Что от Слова, как звери от крови,
Вырастают из собственных вен.
Нарушая покой стратосферы,
Беспокоя дыханьем снега
восьмитысячников…
Ни карьеры,
Ни судьбы, ни детей, ни фига.
И не любит. Тот кто-то не любит,
Хоть убейся, хоть будешь убит.
Привыкай. В популяции «Люди»
Ты есть самый пропащий подвид.
Чем ты бредишь? Бэушные рифмы,
Уцененных метафор слюда.
Ты охрипнешь и только, а Рим и
Не проснется уже никогда.
Что на завтрак – несвежие думы,
Да невкусный портвейн на помин
твоих песен.
Ты, кажется, умер.
Просто выпорхнул из палестин.
Самиздался на небо. Растаял
В безмятежности прочих пенат…
Книга Судеб – в ней шрифт нечитаем,
И никто в этом не виноват.