Мы лишь тогда счастливые уснули,
Когда повесил и зажег потом
Люстру из хрустальнейших бирюлек
Oн под кафедральным потолком.
И Та, что рядом, тоже очень рада,
Что светел путь, в который ей пора,
Что в миллионы отраженных радуг
Одела люстра непроглядный мрак.
Она, горя перед стекляным входом,
И множась в затененных в зеркалах,
Пройти сквозь сон поможет Той,что сроду
Не знала дома, света и тепла.
И Та вспорхнет с улыбкой мотыльковой
Из темноты, с суровой простыни
И проскользнет из-под чужого крова
В светлейший мрак, который так манит.