Пролог.
Поздняя ночь, тишина. Мои воспалённые глазницы полны кровавых слёз.
Слёз боли за погибших друзей, за ошибки, которых можно было избежать, и не платить царству Теней такую страшную дань. Я перебираю рунные камни, небрежно разбросанные на Зеркале Мира, и короткие жёсткие заклятья свивают над моей головой горящие строки летописи. Тонкая струна Охранного Наговора готова лопнуть в любой миг, буде найдётся кто любопытствующий в этих полуночных горах, возжелающий взглянуть при помощи ворожбы или личным присутствием, на дела, творимые под сводом Кристаллитного зала, на глубине около пятидесяти лотов от уровня мира водных тварей. Малейшая тревога, подозрение на тревогу, и оно приведет в действие мощное Заклятие Пустоты, - заклятие Предтеч Перворожденных, добытое моим другом Ниором в краю отравленных Цветов Жизни. Всё, чуждое природе этого подземелья перенесётся в параллельный этой сущности мир, не оставив ни астрального следа, ни намёка на присутствие здесь кого-либо постороннего. Полный энергетический коллапс, если говорить на языке Посвященных той планеты, на которой мне когда-то было суждено появиться на этот грешный, по определению фанатичной части населения, свет. Я спешу, ибо в скрипе Колеса Истории последние сто лет появились угрожающие, тревожные ноты. Светила сместились с орбит мироздания, и совсем ещё юные звёзды умерли, унеся с собой в небытие мириады живых существ именно в тех точках небосвода, где, по древним пророчествам, должно предначертаться пришествие в наши сопредельные миры Неназываемого.
Строки обретают плоть, и с лёгким шелестом, лист к листу падают на полированные рёбра кристаллитной шкатулки. Запечатленная История, - лучший судья и наставник, и новые поколения подлунных миров не должны повторять таких жестоких и кровавых ошибок, какие выпали на долю моему поколению.
В одном из миров, там, где родился я, маг-воин Гэйл Грэй, берёт начало моя книга...
Начало.
Мерный гул пронизывал прогонистое тело, кусочек хитрой и осторожной плоти. Ему была подвластна эта стихия мрака, неизвестно откуда берущегося адского пламени, палящего зноя и потоков маслянистого ила, от которого так тяжело очистить и без того редкий мех. Давно ли он лоснился и блестел, а как к нему восхищенно прикасались носы и лапы, и...
Впереди забрезжило серое пятно, лаз из лабиринта на поверхность. Выход туда, где нет друзей, только беспощадные, не дающие спуска враги. Только они. Бег прекратился: надо раствориться в грохоте и лязге, пропустить его через мозг - и не забыть, зачем нужно ей в мир, где никто не ждет одинокого хищника.
Чумазая крыса высунула кончик носа из щели выкрошившегося от времени панельного перекрытия. Запах пищи гнал, подхлестывал спазмами голода в желудке, и сопротивляться ему было невозможно. Цель должна быть достигнута, с неизбежностью того, как высыхает мокрая шкурка под потоком горячего ветра, дующего в подземных галереях, иногда разрождающегося огненным воющим смерчем, от которого невозможно спастись, если он застигнет тебя там. Сколько