Острым приступом мигрени тот подземный переход,
где в пальтишке из шагрени чья-то бабушка поет:
"Слышу голос родниковый, вижу синие глаза..."
Взгляд ее к стене прикован. Повернуть бы мне назад,
закатать себя с макушкой в безразличия бетон,
чтоб незрячая старушка не сказала: "Моветон".
Голосок ее не кроткий, подбородок волевой,
но рука стыдливо дрогнет не от капли дождевой –
от прохладного металла разной ценности монет.
Словно ласки ожидала, а не денег на обед...