Астры радугой, солнышком в душу,
хризантемы печалью в стихи,-
погоди, моя радость, послушай,
как слезятся сквозь годы грехи.
Вон палата, тяжелые двери,
белый кафель, халаты, постель,-
как тут лица у всех поседели
в преисподней надежд и потерь!
Вот малышка,- подкрашены губки
синей краской,- зачем? почему?
как стучат её холодом зубки!
отчего? отчего? - не пойму.
А вот мальчик,- какие глазёнки!
как по-взрослому смотрят они!
а давно ли, давно ли пелёнки
отошли в посеревшие дни?
Как по-взрослому всё здесь, как тихо,
где хворая, лежит детвора,-
ну, откуда к нам всё это лихо,-
где с восходом - уже вечера?!
Горько очень и очень всё просто,-
это жертвы вина, табака...
врач уставший глядит в неба просинь,
в горле комом слеза и тоска.
Сколько боли и горя в пороках,
в этой страшной, как ад, нелюбви,
когда в клетках детей, а не в строках,
гибнут шарики жизни в крови!
Сколько горя! когда же уймёмся?! -
гибнет в пьяном угаре Страна,
что же будет, когда все сопьёмся,
приберёт когда всех сатана?
Посиневшие, сжатые губки:
"что ж ты, мамочка, так подвела?" -
бьются холодом белые зубки,
а повсюду, как прежде,- "до дна!"
2005г.