vol.1
том первый
зарифмуй слова.
о.родионова
читают рыбы вдох и выдох
под маской ловкого пловца.
читает берег запах рыбы
и морду зеркало лица.
читает алексей из трубки
в дождями изданной москве.
читает тот в твоей улыбке
осколок боли в голове.
читает брошенное в волны
дельфин последнее пока.
бредет по буквам так неровно
родная крошкина рука.
как градусник температуру,
как пьяный доктор днк
читает речь свои фигуры -
без языка пока. пока
читает ночь язык азалий,
акаций пряную строку.
читает бар в кислотном зале
оттоптанную в степ тоску.
твердит на взлете карту летчик -
как отче наш, как таблер спас.
в двухтысячной арабской ночи
мулла заводит не про нас.
читает некто керуака
соседке за воскресный чай.
читает кровь, что будет драка,
когда в ней кончится печаль.
взлетевший пасажир читает
на книге титул "не летай",
и время, не начавшись, тает,
читая некролог с листа -
еще не сданного в наборы -
в офсет, в высокую печать.
читает бохх - свои узоры,
рифмуя с нашими подчас...
март 2006
**
пьяный ангел
мой пьяный ангел рыбкой с крыши,
о жесть кромсая пол-души,
летит, пока, очнувшись, свыше
вслед кто-то шепчет: не пиши...
не пой, не пей её, не думай,
не смей,не помни, не бери -
покуда кровь ссыпают в гумна,
и потом сеют алтари.
крыло к крылу стрижиным штилем,
нескромно - обнеси, земля! -
высь канет в пыль, и сложишь крылья
под свечи как под тополя.
отпей её, посмей, отведай,
проговори и напиши...
в азы и в буки бьются веды
ещё не сведущей души -
как в ангела вонзаясь крышей,
как пьяной бабочкой расшив,
своё впотьмах зевнул всевышний -
не пей. не бойся. не греши.
крыло - к крылу. комок - к комочку.
перо - к перу, тепло - к теплу.
жизнь сменит жизнь, как утро ночку,
как мама дочку, как стрелу
собою над тобой пернатый -
о двух крылах несущий птах -
от тетивы, от автомата
и от проклятья на устах:
не пой, не бей её - ни словом,
ни в пол-измученной души.
вдохни и выдохни. и снова -
не напиши.
не напиши.
май 2006
**
как послевкусья в коньяке...
г.каневскому
как послевкусья в коньяке
алкаешь мелкими глотками -
глаза опять ведут к строке,
дочитанной над облаками.
пока уверенной рукой
снижает лайнер трезвый лётчик,
над турбулентною тоской
завис все тот же переводчик.
он фюзеляжный рёв турбин
глотает, вырывая смыслы,
как
если
бы
внимал Один
за шторкой совести осклизлой.
так, будто сам свои грехи
исчислил стыд кресту и сану.
переводя в одни стихи -
потери, пот, седины, раны.
нас ждёт четвёртый разворот.
шасси когтисто целят в землю.
едва захлопнешь переплёт,
бетонка вздрогнет: внемлю, внемлю...
июль 2006
**
антиохийское
думаешь чёрная река или не твой белый день
а это господь архангелов недосчитав
топит землю в кошачьей своей полынье
зная что он прав а тот что вверху не прав
думаешь любовь софии дочь надежда лишь вера ей
и у того кто был до него не христосов нрав
но чёрная река как самый твой белый день
так выскоблят луну как одну что никто не брал
наденешь крест перепомнишь мест забывших тебя
грянешь в облако громом выскользнешь в полынью
а тот что простил надежду до веры едва любя
из ран под гвоздями струится кровью новою
июль 2006
**
в коронном ритме...
в коронном ритме одного поэта воля божья
дочитывая за него строку до невозможья
биением ночи в висках и пустотой в аортах
пронзит извечная тоска под рёбра и по горло
мистификация темна уже отбывшей ночью
и телескоп глазного дна ни сна ни дня не хочет
зевнёшь строфа и был таков стучавший в такт дождинам
мой ска твой фанк наш рок-н-ролл всем непереводимым
июль 2006
**
сок
в.таблеру
ты прав - нас давно разрывает как сок,
берёзовый или сосновый.
течёт по усам (или без), между строк,
кровит от ребра до подковы,
до неба, где вбит водолеем(стрельцом)
гвоздями из лопнувшей лавы,
от розовых vous оплавляя лицо
(коряво мы любим, коряво!).
исписаны, Вова, не кровью, не по
нашёптанным воском канонам.
врывается в ствол браконьерный топор,
и каплями смолисто гоним
слова, застывая прозрачно - но как!-
слезой, не подпорченной вкусом!
текущие жизни - в бадейку, в бокал
из ран отливаем в искусство.
летим перламутром - от радуг вобрать,
из во-бля! под вопли и стоны...
вниз хлещет наш сок, кожуру разодрав -
и в травы, и в строчки, и в лоны...
июль 2006
**
а.кушнеру
каждый райан мечтает спасти свой private
пусть в уголках блестящих бериллом глаз
грусть отпустив стропу на строфу поправит
или до срока куполом скрутит мгла
ветров сдувающих запахи в атмосферы
в то никуда куда не добросишь сам
мысли желания страсти капризы веры
вздохом признанием камнем атлантисом
сколько минут необъявленным приговором
коконам расстыкованным снись не снись
где-то два города к рельсам пришиты скорым
парой других в аэробус продета нить
точками n и n по всем алфавитам
рвутся отрезки на беспризорность прямых
звезды двойные горевшие монолитом
катятся поодиночке в частные тьмы
упряжь несла двоих а они телегу
щастья ухабов поровну вздох на шаг
вдруг распрягает время вольному бегу
нас и вразнос одинокая гнёт душа
каждому райану хочется быть спасённым
наедине побыв со своей войной
выпав из взглядов и запахов и спросонок
две эти буквы стянуть чтоб слились в одной
август 2006
**
все больше босха
всё больше воска боже боже
травы людской на вечном ложе
драже дожди листвы моложе
и влаги вгрызшейся в жару
всё меньше ликом холст тревожит
растрескавшийся непохожий
художник кистью уничтожив
себя как чёрную дыру
всё больше босха лёша лёша
забилась в волосы пороша
гнетёт камней и неба ноша
к губам привычно льнут кресты
когда страницы тьму умножат
в душе истерзанных обложек
хоть пол-строки оставить всё же
немного чище пустоты
всё божье просто липнет к коже...
август 2006
**
я не умею...
я не умею сочинять слова
их ставить друг за другом не умею
любимая ты как всегда права
спят крысы в гаммельне и дудочник не смеет
зажать отверстия и дунуть пол-себя
наполную когда срывает сушу
и море топит берег выходя
всей внутреннею сыростью наружу
как жаль что этой музыкой земной
поглотит бездна всех хвостатых тварей
всего лишь пару их оставил ной
и больше чем ни пой он не доставит
август 2006
**
не издаются...
не издаются этих лет святые ниши
а где твой чёрный пистолет а где мой рыжий
крапивой поймана в трусы вся наша зелень
потом лишь капельки росы за взгляд олений
и если нас переиздать в переиздате
другою жизнью жить опять их виноватя
то где твой чёрный пистолет и где мой красный
перестрелялось столько лет и всё напрасно
август 2006
**
безъязыкое
плоть, оторвавшись от наречий,
переместив себя в санскрит,
всем лестницам противореча -
на вавилоне говорит.
а я, уткнувшись в безымянность,
на самом брошенном кричу...
где небо вздыблено карманом,
а снизу - всё равно плечу.
сентябрь 2006
**
размер не далее строки
размер не далее строки
полуденное солнце тускло
переводясь из заратустры
в чьих поймах ловятся мальки
в аз есмь глубинный свод дыша
своим дыханьем голубиным
за дочерью или за сыном
парит смотрящий не спеша
когда все звезды набекрень
источенная в слог крылатость
не падает невиновато
окрест соседних деревень
вокруг во сны сопящих душ
живых и тех что ходят в гости
дежурный ангел на погосте
дудит за всех в одну дуду
аз есмь живот и в темноте
несет себя едва живой он
как жизнь прямой
как смерть покойный
к словам застывшим на листе
и симпатическая вязь
перестает пытать бумаги
в зрачке не ведавшем отваги
вслепую в знаки претворясь
в чернила сгустками застыв
забыв о первородстве кроя
жжет негорящие листы
нетленное очередное
весьма похожий на иных
изведавший проклятье слова
под утро перечтет другого
а этого заточит в сны
и в мраморе как на челе
отчерчивая путь морщине
себя прощающего в сыне
набьет как чучело во мгле
октябрь 2006
**
деепричастное
подделки выливать на лист
а.королев
все понимают облака.
и принимают, отнимая,
как сердце - лёгкая тоска,
как Тоска, как едва живая
крадёт у вечера, смеясь
на бис разлитых в дымном баре
касившых канюшыну в ясь...
одна блаженная, в угаре,
на стойку груди, руки в мудь
поющего как в супермаркет.
мы все отлюбим после чарки
кого-нибудь и чем-нибудь.
а после стопки, ступоря,
тупля и позабыв грамматик,
и математик затворя
в физическую душу крантик,
мы обратимся в облака,
которые скрывают звёзды,
которые всегда горят -
дотла. без рано или поздно...
октябрь 2006