Снова ветер, осени друг верный,
Проводив её, затосковал,
Он дождей остатками, наверно,
Грусть свою, кручину заливал…
И теперь, хмельной и бесшабашный,
Колобродит, ищет зимний путь,
На себе последнюю рубашку
Рвёт, бьёт кулаками себя в грудь…
И, как горемычный сиротина,
Обняв тонкие стволы берез,
То поет, отчаянно фальшивя,
То рыдает, не стесняясь слез…