Разлука.
Пьеса акта на четыре.
Акт первый.
(У Свиняевых в квартире. Свиняева сидит. Под нею стул. Свиняев входит, гневен и сутул. В квартире чем-то сдавленно воняет.)
Типун Полуботинкович Свиняев. Тебя хочу спросить я вот о чём…
(По «ящику» идёт хоккей с мячом. Болельщики горланят: «Мя-чик! Мя-чик!»)
Хотя, наверно, ничего не значит для нас с тобой весь этот разговор. Как говорят, «не пойман, так не вор», но ты ведь…
(выключает телевизор)
…обзавелась уж заграничной визой. Нет смысла это от меня скрывать.
Свиняева. (Валяся на кровать) Ах, помираю! Я ж не досмотрела свой сериал «Пострелы для расстрела»! Отстань, постылый! Пульт давай сюда! Тебя я не любила никогда! Игнасио Картавос – мой герой, к нему я уезжаю!
Акт второй.
(Свиняев пьян, как с виду и не скажешь. Он пьёт, и на душе его всё гаже, и черти пьют зелёнку на столе и скачут по бутылке как в седле, и ласточками прыгают с карниза.)
Свиняев. Ик!
(Включает телевизор. Тот самый злополучный сериал. Игнасио играет за «Реал», Свиняева болеет на трибуне в берете.)
Чёрт! Наверно, и в гробу не найду я избавленья от неё! Почти уже забыл ведь, ё-моё! Так нет, опять сидит в своём берете, проклятая! Любимая!
Акт третий.
(Игнасио Картавос в гамаке, в зубах – сигара, пульт TV в руке, в другой руке – Свиняевой оглобля. По «ящику» – сюжет о зимней ловле российских экстремальных окуньков из-подо льда, не пачкая коньков. Горячий пепел он опять роняет ей на ногу… И вдруг – её Свиняев во весь экран развёл свои клешни: мол, окунь был длинней его пешни!)
Свиняева. (вываливаясь на пол) Испанский чмо! Опять меня заляпал! Кончай курить! Что зыришь, будто мёртвый? Он умер! Я свободна!
Акт четвёртый.
(На улице – типичный Юго-Запад. В свиняевской квартире тот же запах, что в первом акте. В «ящике» – кино «Убийство в туалете гороно». Свиняевы в экстазе на диване. Но им уже пора прощаться с вами. Пусть на экране – трупы и свинец, в их доме – счастье…)
Занавес.
Конец.
18 февраля 2005