"Отец, скажи, ты замечал меня среди безликих лиц?
И как мне избежать холода больниц?
Где нет границ для кровожадных зрителей,
Теней в халатах и нервных повелителей,
Тебе казалось ты один, а вот он я,
Так что потерпи меня, пойми меня!"
И голос нервный, монотонно замолкая,
Утихая, растекался в коридорах клиники,
Где нет у заключенных мимики одни лишь страхи,
Закрытые глаза, порезанные вены, а мысли далеки,
И не понять их логики, одним лишь воздухом сыты,
Теперь понятно стало, так чего же добивались мы?
И для чего стремились к цели, шли и не сломались,
Оказались так сложны, сожгли, по-моему, все мосты,
И пальцы рук царапали смотревшие на лица стены,
Мы были так верны системе и сдерживали слезы еле-еле,
На самом деле не хотели верить,
А только по теченью плыть или стараться не грустить,
Мы пленники у мыслей и белых простыней,
Наручники сжимали руки с каждым годом все сильней,
Непризнанные гении, Платоны, Аристотели,
Правители, спасители или простые зрители
Вы все находитесь со мной за клеткой,
И вам не будут помогать одни таблетки,
И стоны в голове не будут слишком грОмки,
И ты захочешь докаснуться или сломать все рамки,
Даже водка не заставит вас простить,
Мы не сможем обьяснить, что такое зло,
Смирились просто с тем, что гложет нас давно,
Пусть тупо, все равно никто же не услышит,
Но никто нас не поймет, покажет пальцем и уйдет,
Но наши возгласы и мысли оставим мы здесь навсегда...