Рассыпав горсти серебра на снежные вершины,
И выдернув из мрака сна хребты кавказских гор,
Посланцы солнышка с небес к сырой земле спешили,
С ней поскорее торопясь начать свой разговор.
И,словно вместе с ними, вниз, к подножию катился,
Своих могучих резвых струй распространяя гул,
Живой, стремительный поток.
Он тоже торопился,
Быстрее света добежать и разбудить аул.
Он мчался, шумно грохоча, вниз по своей дороге,
Ревущей змейкой пробегал меж брёвен и камней,
Но только зря…
Аул не спал: в нём «суд» вершился строгий,
Во имя власти на земле "незыблемых" идей.
Десяток судей, как один:
взгляд, полный лютой злобы,
Шеврон «Спецназ Ичкерии» на левом рукаве,
Платок зелёный, камуфляж и АКаЭм готовый,
Поставить чёрный жирный крест на чьей-нибудь судьбе.
Десяток "рэмбо"!
Только был и еле уловимый
На лицах этих «сверхбойцов» животный дикий страх:
Пред ними гордо ВРАГ стоял, и он же подсудимый -
Седой, чуть сгорбленный старик в потёртых сапогах,
На узких скошенных плечах военный старый китель,
Рубашка, брюки и ремень андроповских времён…
В далёком прошлом фронтовик, теперь - простой учитель
За преступления держал ответ перед судом:
«Скажи правдиво нам старик, нам – твоему народу,
Который опозорил ты, лишь тем, что помогал
Российской власти раздавить родной земли свободу,
И тем, что русский флаг в речах своих ты прославлял,
Тем, что войну с Россией ты считал несправедливой,
И детям нашим говорил, о том, что мы должны
Жить в мире с русскими людьми,
Быть нацией единой,
В пределах некогда большой, разрушенной страны.
Ведь было так?
Ответь старик, в грехе своём сознайся.
За то, что русским помогал ты именем своим
Встань на колени пред людьми и искренне покайся,
И жизнь презренную твою тебе мы сохраним.
Ну! Говори!»
Старик молчал, сверля «суд» острым взглядом,
И вдруг презрения огонь блеснул в его в глазах:
Он вспомнил молодость, войну и знамя над Рейхстагом
Друзей, Победу и Страну, её развал и крах.
Он с честью жил, не запятнав бесчестием седины,
И в миг, когда «судья» ему свой повторил вопрос,
Он, усмехнувшись, взгляд метнул в него несокрушимый,
И не спеша, чеканя слог, спокойно произнёс:
«Я стар.
Я прожил эту жизнь достойно, без позора,
И род свой, имя и очаг ничем не запятнал.
Я воевал, но на врага шёл со своим народом,
И землю эту вместе с ним я кровью поливал.
В одном строю, плечом к плечу украинцы, армяне,
Грузины, русские шли в бой, чтоб немцев сокрушить,
Так в тех атаках на врага мы монолитом стали,
Поняв, покуда вместе мы, ему нас не сломить.
Нас смерть болезнями, свинцом и голодом косила,
Но вместо павшего в бою в наш строй вставал другой,
Перемололи мы врага стальной, единой силой,
И после в мире стали жить одной большой семьёй.
И дальше б жили...
Но потом толпе скотов в угоду,
Иуды, вроде вас, увы, взвели на пьедестал
Предательство и зло, обман и лживую свободу,
Так в спину Родине моей свой нанеся удар».
«Старик ты много говоришь, нам проповедь читая», -
Дрожащим голосом «судья» речь грубо оборвал,
«Не нужно нас учить, как жить!
Мы это сами знаем!»
Но твёрдым голосом в ответ учитель продолжал:
«Благодаря таким, как вы,
Нас люто ненавидя,
Враг насадить в родной земле свои порядки смог,
Народ запутался во лжи, различия не видя
Что есть добро, а что есть зло;
Забыл, что значит долг!
И коль на это б я смотрел бездушно и спокойно,
Считал бы прожитою зря жизнь долгую свою.
Я лишь учил людей добру, жить честно и достойно,
Пред ними я своей вины ни в чём не признаю! »
Один «судья» ему в ответ, сквозь зубы глухо молвил:
«Ведь мог бы жить ещё, старик, но ты не захотел
Встать на колени пред людьми, их воли не исполнил,
А потому наш приговор тебе один – расстрел».
Но гордо голову подняв, его учитель слушал,
И даже мускул на лице не дрогнул в миг, когда
Затворной рамы звонкий лязг молчание нарушил,
И чётко палача рука стальной курок взвела.
Раздался выстрел…, тишину на части разрывая,
И гулким эхом пробежав в ущельях между гор,
Затих мгновения спустя, земной мир извещая,
О том, что волей злой судьбы свершился приговор.
Поток стрелою мчался вниз.
С предвестниками зноя
К подножью гор, к сырой земле бежал, чтоб передать,
Услышанные им слова погибшего Героя,
Любившего свою страну, как сын - родную мать.