Мир жаждет сытости и зрелищ,
как нищий – медного гроша.
В его вполне здоровом теле
вполне ущербная душа.
Под вспышки мёртвого неона
не утихают до утра
угар ревущих стадионов
и смрад замызганных эстрад.
Но память, узница былого,
хранит немеркнущий завет:
лишь в тишине услышишь Слово,
лишь в темноте увидишь Свет.