Грустно. Не спится. А за окном
Ночь в прятки играет с черным котом.
Желтоглазый кот. Хитрый. С пушистым хвостом.
Ночь вадит: ладошкой закрыла глаза,
Честно считает до ста.
Кот потя-я-нулся, не спеша огляделся,
Лапкой расправил гусарский ус
И нырнул под сиреневый куст. Спрятался.
Ночь досчитала, открыла глаза:
«Кис-кис-кис, шде ты, пушистый мой друг?»
Кот молчит. И молчит тишина. Я тоже молчу.
Как вдруг…
Кто-то хихикнул и то-о-ненький луч
На землю упал с небес:
Звездочке ясной скучно одной
Под строгим присмотром туч.
Вот и решила она помочь Ночи найти кота.
«Но так же нечестно!», - кот зашипел. –
«Куда только смотрит Луна!»
«Кто меня звал?» , - раздалось в вышине.
Голос сочный, как мякоть дынь.
На небо, зевая, вплыла Луна:
«Не галдите все сразу.
Пусть говорит кто-то один!»
Вдруг в серой пелене дождливой,
Уставшей от себя,
Мелькнул листочек златокрылый.
Задумчиво кружа,
Он не спешил к земле на встречу:
То падал, то взлетал,
Собой любуясь в отраженье
Изменчивых «зеркал».
Он был хорош необычайно:
На сереьбряном шелке дождя –
Словно рыжая хрупкая тайна
Уходящего дня.
Лист падал. Трепетно. Вальяжно. Томно.
Точнее, не падал, а – с грезами вальс танцевал!
И у самой земли, вздохнув отрешенно,
Шаркнул ножкой и… в лужу упал.
От картины такой глаз нельзя отвести:
Слякоть, сырость, чавкает грязь,
Воздух застыл ледяной…
И звучит поэзия осени:
На трепетной глади лужи
Отдыхает лист золотой!
9 марта 2005 г.