Фуэте взорвало зрительный зал театра взрывом аплодисментов и бесконечными криками "браво".
Прима-балерина Анна Волошина грациозно вызывалась на поклон бесконечное количество раз.
Зрительница, сидящая в первом ряду партера, прослезилась и потеряла бинокль:
- Боже!.. Она превзошла пушкинскую Истомину.
"Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола;
То стан совьёт, то разовьёт,
И быстрой ножкой ножку бьёт."
Порой казалось, что земное притяжение не действует на взлёты Анны. Её вариации захватывали дух. Сцену завалили роскошными букетами цветов. Волошина изящно подхватила одну большую красную розу и прижала её к сердцу. Другой рукой она посылала воздушные поцелуи неистовым почитателям её таланта. Восторг был всеобщим. Она была очаровательна, красива и молода. Артисты оркестра вскочили; скрипачи стучали смычками по пюпитрам; дирижёр сломал свою палочку, выколачивая свой восторг о партитуру балета.
Незабвенная Анна легко невесомо выпорхнула за кулисы...
Аплодисменты не заканчивались. Закулисный режисёр спектакля встал на её пути, галантно предлагая Волошиной ещё раз выйти к рампе.
Анна тяжело опустилась с пуантов на полную ступню и прохрипела:
- Подожди!..Не могу больше...
Она как-то сразу сникла, постарела, сгорбилась и, цепляясь одной рукой за парчовую ткань занавеса, а другой - легонько постукивая ладонью по сердцу, рыбообразно хватала пыльный кислород театральной кулисы. Роза валялась под ногами.
Прибежал балетмейстер. Глаза его были наполнены тревогой. Он нежно гладил её по спине и взлядом умолял Волошину ещё раз выйти на сцену:
- Какой успех!.. Поздравляю!.. Ты - чудо!..
- Дай минутку передохнуть! - простонала она. - Отдышусь и выйду... Хороший зритель сегодня...
Как черепаха она медленно подползла к боковой кулисе; на какое-то мгновение замерла;
потом выпрямилась; поднялась на пуанты... Её глаза вспыхнули радостью и она, словно стрела, выпущенная из лука, вылетела под свет прожекторов.
Подиум славы встретил её громом счастья.
Коронную вариацию она повторила виртуозно, с ещё большим озорством и так огненно и страстно, что зрители в едином порыве встали. Дирижёр, заведённый её успехом, взял такой бешеный темп, что публика остолбенела.
Однако, она не сбилась с ритма. Это было не просто виваче. Это было престо виваче!
Сердце её, погоняемое всеобщим восторгом, готово было разорваться на мелкие частички.
Музыкальная кода вариации утонула в громе криков, аплодисментов и молодецкого восторженного свиста с галёрки.
За сценой Анну Волошину уже поджидал врач.
Её нежно уложили на носилки и унесли в карету скорой помощи.
Зритель нестовая, продолжая требовать выхода Анны на поклоны.
Но виновница торжества не показывалась.
Её старинная поклонница громко сказала:
- Наша Аннушка имеет сегодня право на зазнайство!.. Она - Паганин танца!..
Через неделю Волошина вновь вышла на сцену. И опять был грандиозный успех.
Запреты врачей она игнорировала.
Магия сцены сильнее страха смерти.