Чтоб не пропасть во лжи над пропастью во ржи,
полезно пробудить в себе природу злака:
наборным колоском со стеблем водрузить
себя среди других, не дав приметных знаков.
И зёрнами созрев под куполом Его,
впоследствии предстать краюшкой в пол-ладони,
быть съеденной потом хоть с чем, хоть без всего,
остаться на губах лишь привкусом солёным.
Я тоже злак с тех пор - ты стороной проходишь:
ничто не выдает обличие моё.
Махну тебе рукой, на узкий лист похожей,
а в колоске, где я, одно зерно умрёт.