Близки мы к звездам так же как и те,
Что их сиянья и не замечают,
Но мы давно привыкли к темноте,
Нам облака те звезды закрывают.
Кругом темно, хоть выколи глаза,
И пройден путь почти до середины.
Куда нам? Может лучше бы назад...
Но нет, врагам не видеть наши спины!
«Вперед, вперед!» – опять вопит труба,
Ей барабан армейский глухо вторит,
И мы идем с улыбкой на губах,
В пустых глазницах пряча наше горе.
Да, дело в том, что все мы здесь слепы,
И в этом наша тайна и проклятье,
И мы идем на хриплый вой трубы,
Эй, кто там есть! Скажи, за что мы платим!
Кто виноват? А может тот урод,
Что нам вчера рассказывал про небо,
Он говорил, что видел небосвод,
Какую чушь он плел! Какую небыль!
Его ловили долго средь толпы,
Потом ногами монотонно били,
Не может зрячий жить среди слепых,
Пусть он поймет - один он здесь бессилен.
Ему наука, что ж и поделом...
А мне что делать? Яду мне, о, боги!
Как объяснить несчастным, что кругом
Давно одна пустыня без дороги.
Что их вожди как и они слепы,
Хоть о победе врут они красиво,
Что грамофон рождает звук трубы,
И что игла его почти сносилась.
Что враг один у них, он в каждом здесь
Но вновь пустые лица вверх вздымая,
Друг друга давят, и Благую Весть
Нет смысла ждать. Я руки умываю.
Москва, 5 июля 1988