*Была так неизбежна благодать
и так близка большая ласка бога,
что прядь со лба - чтоб легче целовать -
я убирала и спала глубоко.
Как будто бы надолго, на века,
я углублялась в землю и деревья.
Никто не знал, как мука велика
за дверью моего уединенья.*
Б. Ахмадулина
1.
Выходила я в жизнь, как волна из воды – на сушу.
Не до воздуха было и не до глотка мне.
Иногда – выворачивала напрочь душу, -
Так, что кости крошились, как плуг – о камни…
Иногда – засыпала в слезах, если было плохо,
Иногда – просыпалась в слезах, словно чуя гибель…
И платила, - как ты сказал, - вот за этот выбор –
Дорогою монетою сердца и выдоха-вдоха…
2.
Пройдя пути, не оглянись назад.
Восставь весь мир меж мною и тобою.
Я отворяю дверь, спускаясь в сад
С крыльца с нерукотворною резьбою.
Там по стволу сосны бежит смола,
Кузнечики и осы еле слышны.
Там вишни осязают гладь стола.
Как темные глаза, сияют вишни…
Там тень версальских статуй и беседок,
Там смешано *во сне* и *наяву*.
И яблоки дождем спадают с веток,
И с тихим стуком падают в траву.
Прикрою веки, щурясь в белый свет.
И, поминая елки и моталки,
Свернусь клубочком в новенькой качалке,
До горла завернувшись в теплый плед.
И резкий крик стрижей над садом слышен.
И, обращаясь в сердце, глядя за, -
Сияют византийские глаза
Мои… темней и слаще этих вишен…
3.
Под сенью ленточного бора
Качались сосны, как в бреду.
И мы – зачем? – сплетали бедра,
Зачем?.. на горе и беду.
…Да выплакать любовь и выболеть,
Смахнуть, как крошки на столе…
И я смогу несчастье выплюнуть,
Тобой навек переболев.
Живя меж общего и частного,
И радуясь - от пустяка.
И буду жить – тепла и счастлива,
Как солнце… небо… облака…
Под солнцем греются травинки.
И жжет и нежит летний зной.
И я гуляю по тропинке…
Идя к себе… к себе самой…
4.
И тихо угасало слово *друг*,
Забыв завет: не трогай, не касайся…
И роза серебром слетала с пальца,
Освободив движенья губ и рук…
А я смотрела в светлые глаза,
И узнавала милые приметы.
Стоял июль. И парила гроза.
И я роняла – сердце, честь, предметы…
Перед судьбой - не удержать лица.
Так листопадом облетают кольца.
И о слезах уже не беспокойся…
Слез будет много. Ничего не бойся.
Так много.
От начала.
До конца.
5.
Хлебнуть на сердце девять гэ свинца,
Изобразить, что переносишь стойко.
Не написать и красного словца.
(Кто ждал - с меня придется неустойка…)
Ну как вот, блин, **тут быть живым и только,**(с)
Еще и, понимаешь, **до конца…**(с)
Ну… я не кошка, смею доложить…
И жизней у меня отнюдь не девять…
Закономерно запросить: что делать?
И эдак вот еще: чем быть? Как жить?
Как после взрыва – в облаке трухи…
…И тут меня пробило на стихи…
…И дивный дождь, небесный теплый дождь
По листьям, как по сердцу, барабанит…
…и в глаз, и в бровь, кто старое помянет…
…и нежным раем душу одурманит…
…Любовь…ну что ж вот, блин, она нагрянет (с),
вот так вот, блин, когда совсем не ждешь(с)?..
6.
Я теперь – очаг, а была – огонь,
Ни водой не залить, ни в ладонях не унести.
Я была – кинжал, а теперь – ладонь
С земляникой в горсти.
Я молила послать мне радость, послать мне мир…
Я была – как пустой очаг… я звала покой.
Я храню этот мир, я храню этот хрупкий миг.
Прикоснусь рукой.
Я любила, горела, звала и ждала и проч. …
Ну так нету их больше, сжигающих слез и ночей без сна…
Мысли – просто теплы… и ладонью согреет ночь…
Нежность и тишина