Пластмассовый куб с прорезной стенкой
и вставленным в проем квадратом Малевича,
поскрипывая, качается в пыльной паутине.
Чахлая герань в детском ночном горшке
трипогибельно согнулась под тяжестью
своего чада – сине-серого помидора.
алебарды-снежинки без труда рассекают
муть линз оконного стекла,
застревая в мякоти плода.
Помидор стал похож на расцветший кактус.
Кукольная труппа драматических актёров
репетирует синхронный канкан воробьёв этажом выше.
Эрозия интеллекта. Лучше бы это был хор евнухов,
распевающихся под полифонию сотового.
Резвый взлёт утюга по глади стиральной доски,
установленной под углом в сорок два градуса.
Феерия света и брызг янтарной желчи.
В желудок падения не слышно. Ещё глоток.
Будто кит,поглощающий Иону, унитаз раззявил свой рот,
с вожделением ожидая остатки переваренного металла.
Мазохист. Ведь не боится уйти в небытие.
А за окном какой то идиот пытается
отбойным молотком расшатать небоскрёб.
Его, видишь ли, раздражает снежное манто на плечах здания.
Несчастные обитатели! Им, наверное, трудно сохранить равновесие,
перебегая по бельевой верёвке от кухни к ванной
с ложкой во рту, увенчанной на конце гусиным яйцом.
Мне – проще.