Мне говорили громко, без стыда:
Наташа, девочка, люблю!
И мне казалось, это навсегда.
Виню себя, безропотно виню.
За то, что я смеялась и в глаза:
Вам кажется, не любите, довольно.
Мне дождиком была его слеза,
Не думала, что "дождь" синоним "больно".
В тени чуть распустившейся сирени
Любовь казалась милою игрой.
Но девочка Наташа спутник лени.
Играть не стала, дорожа собой.
Над городом безоблачное небо,
Пух тополиный и акаций цвет.
Наталья, милая, пускай нелепо:
Люблю!.. мне вас дороже нет!
Как доорги слова поэта,
Как неожиданно мягко его плечо.
И жарко не от солнца, не от света;
От слов пожар, я говорю: "ещё".
Вы так милы, нежны, вы муза!
Люблю вас всю: глаза, улыбку, платье...
Я прерываю: Вы - моя обуза.
И городо и небрежно: ах, оставьте!
В окошко брызжет золото берёзы
И дождь стучит в хрустальное стекло.
Совсем не дороги чужие слёзы,
Не памятно душе всё, что прошло.
И в сумерьках, окрашенных румянцем
Уже сама, сама спешу признаться.
Люблю Вас, милый, нежный друг.
Он улыбнётся, засмеётся вдруг.
Поверил? Или возмущён?
О, милая Наташа, я польщён.
И нарочито грубо и натужно:
Пустое всё, мне вас совсем не нужно.